Сергей Кургинян - Стрелков и другие. Анатомия одного стратегического конфликта

О том, что именно позволяет, очень четко сказал великий русский литературный критик В. Г. Белинский: «Я рожден для того, чтобы называть вещи их настоящими именами. Я в мире боец». Заметьте, он не сказал, что он герой. Он сказал всего лишь, что он боец. Потому что герой — это тот, кто «вышел рано, до звезды». И, выйдя рано, открывает эти самые настоящие имена, передает их народу.

Поэтому о героизме пусть говорят другие и не сейчас. А вот о том, что нашлись бойцы, желающие называть вещь под названием «Стрелков», а также вещи под названием «другие» их настоящими именами — надо сказать сейчас. Как и о том, что на фоне отказа очень и очень многих называть данную вещь ее настоящим именем эти бойцы ни больше ни меньше как спасли честь нации. Причем в момент, когда эта честь была для нее особо важна. Впрочем, бывают ли моменты, когда наличие чести не является особо важным для нации?

От моментов высшего порядка перехожу к политической прагматике. Внутри которой, между прочим, тоже есть место высшему. И я это высшее, внутри прагматики размещенное, намерен и обнаружить, и предъявить. Но теперь уже не в ущерб политической прагматике, а поставив ее во главу угла.

Прагматики спрашивают нас: «Стоило ли вести войну со Стрелковым и другими в момент, требующий полного сосредоточения на войне с бандеровцами, нашими оранжоидами и американскими спонсорами, стоящими за спиной и тех, и других?

Разве в условиях беспощадной войны этих сил с Россией, — спрашивают они, — не нужно было сплочение всех антизападных, антибандеровских сил? Разве не требовала прагматика — кем бы ни был Стрелков на деле — сохранения союза с ним всех тех, кто во главу угла ставит отстаивание России от бандеровцев, оранжоидов и американцев? Почему бы, воюя за Новороссию против бандеровцев, не забыть обо всех идеологических разногласиях? Ведь у нас одна страна, и мы все должны ее защищать!»

Ну что ж, поговорим на прагматическом языке… Памятуя, что ничто не является настолько политически прагматичным, как уроки истории.

22 июня 1941 года не только советское государство и советский народ, но и те русские, которым всё советское было глубоко чуждо, воззвали к тому же самому. Мол, давайте забудем об идеологических разногласиях и выступим единым фронтом против Гитлера — этого врага нашей любимой Родины и человечества.

Кто-то действительно забыл об идеологических разногласиях — Деникин, например. Но ведь другие не забыли. Краснов не забыл. Шкуро. Фон Паннвиц, этот эсэсовский палач, восхваляемый Стрелковым.

Почему бы тогда всем этим господам, очень любившим именовать себя русскими патриотами, не сплотиться вокруг советского руководства с тем, чтобы защитить от очевидного врага России свое любимое Отечество, забыв об идеологических разногласиях? Но ведь тогда они не сплотились! И, в общем-то, понятно, почему. Потому что идеология для них была важнее страны. А так бывает, только если страну не любят по-настоящему.

Итак, идеология для них была и впрямь важнее страны. А настоящей любви к стране не было. Спрашивается, как может быть страна важнее идеологии для их прямых последователей? Не может для этих прямых последователей страна быть важнее идеологии! А значит, не может быть и настоящей любви к стране.

А, значит, предположим, вы с ума великого примете за чистую монету их лицемерные подвывания по поводу необходимости отказа от идеологической позиции во имя победы над общим бандеровско-американским врагом и встанете в общий с ними строй. Но они-то на самом деле от идеологии не отказались! Они лишь побудили вас от нее отказаться во имя некоего общего дела. Неужели вы и впрямь не понимаете, что с ними каши не сваришь? Что у нас с ними общего дела быть не может.

Хотя бы потому, что они нас ненавидят гораздо больше, чем бандеровцев и американцев. А также потому, что единственным общим делом может быть защита России от бандеровцев и американцев, а они — и сам Стрелков, и, в особенности, «другие» — давно снюхались и с американцами, под которых легли, и с бандеровцами, с которыми им американцы приказали закорешиться.

И как только мы поддадимся на их лукавые призывы и станем в общий строй, выяснится, что никакого общего строя нет. И что нас сдадут на корню бандеровцами и американцам, перебежав на их сторону в решающий момент. А мы американско-бандеровской нечисти даже боя не сможем дать настоящего. Потому что, поддавшись на лживые призывы к объединению необъединимого, полностью лишимся возможности мобилизации настоящих патриотов России на настоящую борьбу с врагами России.

Нельзя объединяться с власовцами против бандеровцев. Потому что власовцы ненавидят нас больше, чем бандеровцев. Потому что их любовь к России, мягко говоря, крайне проблематична. И потому что воевать с бандеровцами и американцами по-настоящему власовцы не могут, ибо являются подельниками бандеровцев и слугами американцев. Ну и как же объединяться для борьбы против бандеровцев и американцев с подельниками бандеровцев и американскими наймитами? Странная идея, не правда ли?

Если какой-нибудь простой русский человек любит госу-даря-императора и ненавидит коммунистов… Если такой простой русский человек готов при этом умереть за Россию… Если он и впрямь ненавидит бандеровцев и американцев как врагов России… Что ж, с ним можно и должно объединяться против бандеровцев и американцев для того, чтобы отстоять Россию. И нет никаких проблем с тем, чтобы поставить Родину выше идеологии.

Но был, к примеру, такой Александр Беннигсен — потомок знаменитого Беннигсена, про которого Пушкин написал: «Идут убийцы потаенны, На лицах дерзость, в сердце страх». Этот потомок убийцы Павла I работал на ЦРУ, реализуя проект «Ислам против СССР», о чем впоследствии подробно рассказала его подельница, жена известного советского диссидента Андрея Синявского Мария Розанова. Очевидно, что в рамках этого проекта ни о каком антикоммунистическом светлом будущем для России речи не было и быть не могло. Если ты — и из мстительности, и за деньги — работаешь на ЦРУ, то забудь о благе России. Потому что ЦРУ не нужна никакая Россия — ни коммунистическая, ни антикоммунистическая. ЦРУ нужна мертвая Россия. И если ты, считая себя русским, работаешь на ЦРУ, то ты работаешь на эту самую мертвую Россию. А работая на мертвую Россию, ты сам становишься живым мертвецом.

И пусть не убеждают нас власовцы и иные прислужники ЦРУ, восхваляющие себя как подлинных русских патриотов, что антиамериканский антибандеровский союз с ними как патриотами может привести к победе России над американцами и бандеровцами.

Дело даже не в том, что мы боимся превращения общей победы над американцами и бандеровцами в кровавую резню, которую власовцы и иные ненавистники СССР устроят сторонникам СССР сразу же после победы над американцами и бандеровцами. Не боимся мы ничего подобного! И запросто готовы пожертвовать своим идеологическим триумфом ради того, чтобы Россия была жива, а ее враги были разгромлены.