Маргарита Бычкова - Русско-литовская знать XV–XVII вв. Источниковедение. Генеалогия. Геральдика

В подлинных росписях XVII в. сохранились первоначальные легенды и окончательные ответы из Посольского приказа, а работа по проверке сведений о выезде, содержащихся в родословных росписях, четко видна из книги «Дело о гербах», составленной Герольдмейстерской конторой в 20-е годы XVIII в. [451]Здесь скопирована переписка от 20 марта 1686 г. по 23 февраля 1687 г. между Палатой родословных дел и Посольским приказом по поводу происхождения родоначальников дворянских родов; одновременно с признанием дворянства определялась и принадлежность семьи к одному на польских гербов.

Происхождение родоначальника русской ветви в запросе Палаты родословных дел указывалось в общих чертах: «из коруны Польской». В Посольском приказе подбирался соответствующий материал: делались переводы из хроник Бельского, Кромера, Стрыйковского о происхождении того или иного герба, участии в политической жизни и битвах лиц, принадлежавших к этому гербу; давалось описание герба по книге Окольского «Орбис Полонус». Иногда Посольский приказ собирал свидетельства о происхождении у польских посольств. Эту работу выполняли переводчики Семен Лаврецкий и Николай Спафарий. Запросы из Разряда подписывали дьяки П. Ф. Оловянников, Л. А. Домнин, которые принимали росписи в Палате родословных дел. Ответы из Посольского приказа подписывали дьяки П. Б. Возницын, В. И. Бобинин, иногда Е. И. Украинцев, занимавшиеся делами о выездах.

Эти материалы четко показывают, как была организована работа по проверке росписей. Становится ясно, каковы были критерии достоверности при составлении древних частей родословий. Составленные с использованием польских хроник и традиций оформления дел о выездах, эти справки иногда выдавались польским семьям, лишь в XVII в. выехавшим на службу в Россию, но часто их получали и представители русского рядового дворянства, стремившиеся удревнить свой род, используя польские традиции. В «Деле о гербах» есть переписка о происхождении переводчика приказа Семена Лаврецкого, который выехал из Польши в 1661 г. [452]; «иноземца рейтарского строю» полковника Петра Скаржинского и др. Анализ родословных легенд из «Дела о гербах» позволяет проследить, как при создании генеалогических документов последней четверти XVII в. использовалась вся предшествующая практика Посольского приказа и традиции польской литературы.

Наиболее ярко польское происхождение отразилось в росписи Колдычевских. Ее подал Михаил Колдычевский, попавший в плен под Мстиславлем в 1658 г. и с 1663 г. перешедший на русскую службу [453]. Он написал о своем происхождении и условиях перехода на русскую службу. Эта роспись по кругу сведений близка к делам о приезде и родословиям XVI в., поскольку она начинается с основателя русской ветви польской семьи и дает лишь необходимые факты о его происхождении. В тех случаях, когда приписка к польским родам служила лишь удревнению родословных, как правило, есть большой хронологический разрыв между выехавшим на Русь предком и лицом, с которого начинается роспись.

Это видно из дела Нелединских (1689). В «Деле о гербах» сохранились выписки, где приведены сведения из книг «Орбис Полонус», Б. Папроцкого и М. Кромера по истории рода Мелецких, от которых пошли Нелединские [454]. Кроме этого, в подлинном деле XVII в. Бестужевых-Рюминых, составленном в Палате родословных дел, есть черновики ответа Посольского приказа о происхождении Нелединских. В черновиках много вставок, вычеркнутых мест, исправлений, практически это не систематизированные записи о происхождении семьи.

По этим записям, предок Нелединских Станислав Мелецкий, в крещении Михаил, приехал на Русь к великому князю Василию Васильевичу и получил «в удел многие вотчины» [455]в Городецком уезде, где потом был поставлен Николаевский Антонов монастырь. Текст о получении вотчин в удел в документе вычеркнут и заменен выписками из двух жалованных грамот; по одной (1425) великий князь Василий Васильевич пожаловал боярина Михаила Яновича Мелецкого городом Вологдой, а по другой (1442) Михаилу и его сыну великий князь дает в Углицком уезде Копскую волость [456]. В выписках из книги «Орбис Полонус», на которую ссылались Нелединские, есть сведения, что у их родоначальника Станислава Мелецкого в 1432 г. родился сын, а в 1461 г. он сам умер. Это последнее известие в деле XVII в. вычеркнуто. Именно сопоставление выписок из грамот и польских книг, подобранных в Посольском приказе к росписи Нелединских, показывает, что их приписка к польскому роду была фальшивой. Их предок, Станислав Мелецкий, по русским грамотам с 1425 г. служивший в Москве, по польским источникам жил и умер в Польше. Вообще, в последней четверти XVII в. Нелединские развили активную генеалогическую деятельность. Кроме росписи, для них был составлен разрядно-родословный сборник. В его основе лежит одна из ранних редакций разрядных и родословных книг, к которым приписано родословие и грамоты Нелединских [457].

Обращение к иностранным авторам для подтверждения происхождения иногда было излишним, так как необходимые сведения содержались в русских документах. Так, для Титовых в Посольском приказе была сделана выписка из Гваньини: «В некое время Борис Титов, муж звания честного, воевода старицкий, к великому князю, после обеда за столом седящему, пришед по обычаю бес шапки, поклонился ниско…» [458]. На основании этих сведений Титовым было выдано свидетельство о том, что Борис Титов был воеводой в Старице, хотя для доказательства их происхождения можно было использовать разряды.

На составлении справок Посольским приказом отразилась особенность переводной генеалогической литературы, где было указание только на предка какого-либо человека без поколенной росписи, соединяющей предка и потомка.

Таким образом удревнили свой род Лихачевы (роспись окольничего М. Т. Лихачева) [459], приписавшиеся к гербу Ясенчик. В справке, выданной Посольским приказом и скрепленной Е. И. Украинцевым, где представлена подборка сведений из книг Окольского и Папроцкого о деятельности лиц разных фамилий герба Ясенчик, нет конкретных сведений, позволяющих связать Олега Богуславовича Лиховца, их родоначальника, с Лихачевыми, известными по русским источникам. Напомним, что брату М. Т. Лихачева принадлежала одна из рукописей XVII в. перевода Хроники Стрыйковского, и он призывал к широкому использованию иностранных материалов для русской истории [460].

На родство с Лихачевыми по гербу Ясенчик (в Польше Лиховские), «что по старому выезду из Польши в Московское государство пишутца Лихачевы, и ныне той нашей фамилии и роду нашего околничие Алексей Тимофеевич да Михайло Тимофеевич Лихачевы», сослались в своей росписи Краевские [461].

Краевские стали служить царям после присоединения Смоленска, в их росписи (1688) упоминается переход на русскую службу, крещение в православную веру, пожалования – круг сведений, восходящих к делам о выезде. Кроме того, подавая роспись, они представили соответствующие документы из Польши. Происхождение Краевских сомнений не вызывает, а бывшие новгородские вотчинники Лихачевы, которые не смогли составить подробной поколенной росписи, приписались к польскому гербу, удревнив свой род до XI в.