Борис Акунин - Любовь к истории (сетевая версия) ч.13

Идея о том, что мы сегодня живем в какой-то принципиально иной стране, весьма популярна. Ее, например, талантливо обосновывает Леонид Парфенов в своем последнем фильме «Цвет нации» (кто не видел – обязательно!). Но я сейчас погрузился в историю России, начиная с самых ее истоков, и вижу, что основные несущие конструкции с веками не меняются. Не с девятого, конечно, века – от домонгольской Руси действительно ничего не осталось, но века с XV–XVI определенно. Именно тогда великий (без преувеличений) объединитель Иван III заложил фундамент государства, на (по моему счету) пятом этаже которого мы сегодня живем.

Государство и страна, конечно, не одно и то же. Государство – это сосуд, в который страна «налита» и форму которого она принимает. Сосуд этот с пятнадцатого века неоднократно растрескивался и даже ломался, но потом, с соответствующими времени коррекциями, вылеплялся вновь. Форма несколько раз обновлялась, но материал оставался прежним. Не прозрачное стекло, а глухая керамика: решения всегда принимались в дворцовых покоях, за плотно запертыми дверями.

Вопрос – кто виноват во всех российских несовершенствах, как только начинаешь тянуть за эту нить, утягивает всё дальше и дальше в прошлое. Брежнев и «застой»? Нет, это был старческий период советской модели. Сталин? Нет, он пришел после Ленина и приспособился к ситуации. Ленин? Нет, этот подобрал осколки романовской «бутылки». Династия Романовых? Тоже нет – они склеивали осколки сосуда, разбитого Смутой.

Иное дело, что «культурный слой», жировая прослойка, которой обрастает страна в процессе эволюции, по сравнению с дореволюционным периодом сильно изменилась. Вместо дворянско-разночинской культурной элиты наросла другая – «рабфаковская», потом «шестидесятническая», «совинтеллигентская».

Но отношения внутри традиционной российской триады всё те же. Есть основная масса населения, которая живет обычной жизнью – семейными интересами, работой, ожиданием отпуска, телевизором, личными хобби, дачей (оно и во всем мире так), и есть две полярные по взглядам энергетические группы, пытающиеся утянуть народ в свою сторону, обратить в свою правду.

Первую группу я условно называю «арестократия», потому что главные ее аргументы – принудительные, силовые, полицейские. Она не умеет спорить с оппонентами, зато умеет их сажать. Можно обойтись и другим, необидным названием для этой партии: «государственники». Если совсем просто, это люди, считающие интересы государства сверхценностью, ради которой при необходимости вполне можно жертвовать правами и свободами населения.

Вторая группа (в разные времена она именовалась по-разному; сейчас ее не вполне корректно называют «либералами») отстаивает противоположную точку зрения: что государство – не более чем инструмент для обеспечения достойной жизни граждан.

Фундамент, заложенный Иваном III, идеально приспособлен для первой, а не для второй функции. Так было и при Романовых, и при большевиках. Сейчас ту же конструкцию активно воссоздает Путин. Поскольку почти все способы общения с народом и все денежно-стимулирующие каналы контролирует его команда, неудивительно, что большинство населения поддается этому манипулированию.

У меня в последнее время возникает подозрение, что для победы «либеральной» конструкции не обойтись без капитальной перестройки фундамента. Зачем, спросите вы? А затем, что жесткая «государственническая» модель в современном мире оказывается неэффективной и неконкурентоспособной. И не рассказывайте мне, пожалуйста, про китайские триумфы. Я не верю в их прочность. Они держатся на том, что подавляющая масса населения трудится за гроши. Китай представляется мне огромной миной замедленного действия, с взрывчаткой из очень серьезных внутренних противоречий: социальных, экономических, национальных.

Вот как вижу ситуацию я. Конечно, многие из вас оценивают и понимают ее иначе.

А теперь – дискотека. Обращаюсь к тем, кто уже прочитал роман «Планета Вода». Поучаствуйте, пожалуйста, в опросе, который поможет автору в работе и, может быть, повлияет на содержание, стилистику и финал самой последней, еще не написанной книги.

Опрос #2009919 ПЛАНЕТА ВОДА: оценки

Открыт: Всем, подробные результаты видны: Всем. Участников: 655

Какая повесть вам понравилась больше?

– «Планета Вода» 168(26.5%)

– «Парус одинокий» 395(62.2%)

– «Куда ж нам плыть?» 72(11.3%)

Опрос #2009920 ПЛАНЕТА ВОДА: состав

Открыт: Всем, подробные результаты видны: Всем. Участников: 685

Ваше отношение к составу книги

Три повести – это правильно 154(23.1%)

Лучше бы это был сборник из многих рассказов 78(11.7%)

Лучше бы это был не сборник, а один большой роман 436(65.3%)

Опрос #2009921 ПЛАНЕТА ВОДА: формат

Открыт: Всем, подробные результаты видны: Всем. Участников: 815

К какой категории читателей вы относитесь?

Я прочитал(а) или собираюсь прочитать бумажную книгу 233(28.8%)

Я прочитал(а) или собираюсь прочитать электронную книгу 466(57.5%)

Я прослушал(а) или собираюсь прослушать аудиокнигу 111(13.7%)

9 мая, 11:48

Давайте мы с вами сегодня без салютов, без бронетехники, без километров георгиевских ленточек вспомним своих , кто погиб.

Пожалуйста, поройтесь в семейных альбомах и покажите фотографии ваших родственников, кто не вернулся. Не осталось снимков – назовите имена, годы жизни. Что помните.

Давайте устроим свой парад – не бравурный, а такой, каким он должен быть в этот день.

Начну с моих.

Про отца Шалву Чхартишвили писать не буду. Он провоевал с 22 июня до 8 мая и все время был на фронте, но ему невероятно повезло – он чудом остался жив. Однако чудес, как известно, на всех не хватает. Расскажу про других родственников – не везучих, а обыкновенных.

Брат матери, а мой, стало быть, дядя Яков Файнгольд(1915–1942).

В мирное время в армии не служил, потому что был очень близорук, но когда началась война, ушел на фронт. Дома остались жена и двое маленьких детей.

Был радистом, последнее звание – сержант. Угодил со своей 155 стрелковой дивизией в Ржевскую мясорубку – самое страшное место на самой страшной из войн. Пропал без вести. Только через много лет стало известно, что убит 28 мая 1942 года у деревни со скверным названием Сукино. Там, в Оленинском районе, только по официальным данным погибли 228 тысяч человек, и лишь пятая часть были опознаны и похоронены. Остальные так и остались лежать по лесам и болотам. Моя дядя тоже.

Фотографии дяди Яши нет. Его вдова через годы после войны сожгла все снимки и фронтовые письма. Почему – не знаю. У горя своя логика.