Елена Гуськова - Агрессия НАТО 1999 года против Югославии и процесс мирного урегулирования

Бонн. 1 июня. В самолёте по дороге в Бонн российская делегация согласовала между собой, казалось, все позиции. Военные рассказали Виктору Степановичу, что с американскими военными — генералами Д. Фогльсонгом и Дж. Кэйси, которые специально прилетали в Москву, были достигнуты предварительные договорённости по очень важным вопросам. Американских оппонентов удалось не столько переубедить, сколько в чём-то переиграть, вспоминал Л. Г. Ивашов. «Надо сказать, что с профессиональными военными было проще говорить. Они не понаслышке знали, что стоит за нашими аргументами. А мы откровенно говорили, что если в Косове совсем не будет сербских сил, то вся ответственность ляжет на натовцев и русских, в том числе за жертвы. “Албанцы будут стрелять в нас, сербы будут стрелять в вас”, — предупреждали мы без обиняков. Генерал Д. Фогльсонг даже поинтересовался, сколько может быть жертв? Я переадресовал вопрос генералу В. М. Заварзину, и он, уже выполнявший до этого нелёгкие миротворческие функции в Таджикистане, ответственно заявил, что не меньше 20 человек ежедневно» [648] Ивашов Л. Г. Косовский кризис 1999 года. Бросок на Приштину… С. 95–96. . В результате военные согласовали четыре очень важных момента:

1. Главное, военные договорились о том, что не все части югославских вооружённых сил, пограничники и силы безопасности будут выведены с территории Косова. Спор шёл о пропорциях: натовская сторона, американцы настаивали на том, чтобы не менее 50 %, российская сторона — чтобы не более 50. В принципе обе стороны согласились на вывод ровно половины военных, пограничников и силовиков.

2. Натовские войска, которые будут участвовать в миротворческой операции, располагались бы на косовской территории вдоль македонской и албанской границ в полосе не глубже 50 км. Поначалу американцы не соглашались с этим. Вот даже город Призрен отстоит от границы примерно на 55 км, говорили они, а им непременно надо быть там. Однако российские генералы убеждали их, что перед ними будет стоять очень важная миротворческая задача — блокировать границу между Албанией и Македонией и СРЮ с целью предотвращения прорыва боевиков и фильтрации беженцев. Постепенно и с этим предложением американцы согласились.

3. Сербские пограничники должны были вместе с натовскими военнослужащими контролировать возвращение беженцев, чтобы предотвратить проникновение в Косово боевиков. Военные подробно оговорили, что возвращаться могли только те, кто проживал до начала активных событий на территории Косова и вынужденно эмигрировал, при этом люди не должны иметь при себе оружия. Те, кто замешан в каких-то криминальных действиях, должен быть изолирован.

4. Четвёртый вопрос касался зоны ответственности России и стран — членов НАТО. И здесь нашим военным удалось найти компромиссное решение. Была подготовлена карта с обозначением полосы для натовских войск, которые активно участвовали в бомбардировках, и указаны шесть секторов, в которых предусматривалось присутствие России, Украины, Швеции, Финляндии, мусульманских стран, а также тех стран НАТО, которые активно в агрессии не участвовали, например, Греция. Кроме того, Пентагон требовал, чтобы натовские войска, в частности американские, присутствовали каким-то образом в других секторах. Российские военные предложили размещение медицинских, а также инженерных подразделений для восстановления разрушенных мостов и коммуникаций, а также «предложили им присутствовать там не войсками, а представителями при штабах. Наших партнёров это устроило», — вспоминал Л. Г. Ивашов [649] Ивашов Л. Г. Косовский кризис 1999 года. Бросок на Приштину… С. 95–96. .

В. С. Черномырдин воспринял этот план положительно, поэтому все полагали, что никаких разногласий в российской делегации не будет.

Переговоры в Бонне начались 1 июня 1999 г. и продолжались два дня. В них участвовали В. С. Черномырдин, представитель Финляндии М. Ахтисаари и первый заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт. В каждой делегации были военные. От Минобороны РФ по настоянию маршала Игоря Сергеева в состав делегации были включены генералы Л. Г. Ивашов и В. Заварзин, российский представитель в Совете «Россия — НАТО». МИД же откомандировал лишь одного дипломата Ивановского, который при этом отнюдь не симпатизировал сербам.

Встреча началась в немецкой правительственной резиденции для гостей на Петерсберге — горе над Рейном в пригороде Бонна. Место выбирал канцлер Шрёдер, который тоже хотел принять участие в переговорах.

В начале переговоров стороны обозначили позиции, согласившись, что общей целью является политическое урегулирование и прекращение бомбовых ударов. Но больше согласия среди участников не наблюдалось. Дальнейшее развитие событий участники видят по-разному. С. Тэлботт винит русских в том, что они отказались одобрить полный вывод сербских войск, продумали географию размещения миротворцев под «политическим» контролем ООН с самостоятельным русским сектором. Американская же позиция оставалась прежней: вся операция проходит под единым унифицированным командованием НАТО, российские миротворцы подчиняются непосредственно американскому офицеру, а Блоку — лишь косвенно. Такой расклад американцы называли «дэйтонскими правилами» или «боснийской моделью» и удивлялись, почему русские не хотят её применить в Косове [650] Тэлботт С. Указ. соч. С. 383. . Л. Г. Ивашов же пишет о том, что по предложению В. С. Черномырдина в основе обсуждения лежал не русский, а американский проект. По ряду позиций, действительно, удалось сразу найти согласованные решения. А заминка касалась порядка вывода сербских вооружённых сил и сил безопасности, и сроков прекращения бомбардировок. Тогда приняли решение оставить сложные вопросы в стороне и вернуться к ним позднее [651] Ивашов Л. Г. Косовский кризис 1999 года. Бросок на Приштину… С. 96. . Здесь С. Тэлботт пишет, что он даже припугнул непокорного Л. Г. Ивашова: «В таком случае у России есть возможность не участвовать вообще. Как ни жаль, это гораздо лучше отдельного русского сектора под отдельным командованием: он лишь приведёт к этническому разделению Косова, поскольку сербы потянутся именно в русский сектор. “В таком случае, — ответил Ивашов, — говорить больше не о чем и мы можем просто разойтись по домам”. Но русские остались спорить дальше» [652] Тэлботт С. Указ. соч. С. 383. . Весь день примеряли различные форматы: большие группы и маленькие, все три делегации вместе, финны и американцы с русскими один на один, двусторонние переговоры так и этак, тет-а-тет между Черномырдиным и Ахтисаари, Черномырдиным и С. Тэлботт.