Елена Гуськова - Агрессия НАТО 1999 года против Югославии и процесс мирного урегулирования

Драматизм происходившего смог передать в своих воспоминаниях только генерал Л. Г. Ивашов. Говорили мы об этом и с бывшим министром иностранных дел Югославии Живадином Йовановичем.

«М. Ахтисаари и В. С. Черномырдин представили документ, который мы все сразу приняли как ультиматум. Они попросили высказаться С. Милошевича».

С. Милошевич попросил размножить текст на русском и английском языках и раздать членам руководства для ознакомления. «Он внимательно читал текст и хотел сделать замечания к нему. С. Милошевич сказал: “Хорошо, начнём разговор, я не буду говорить первым, пусть скажет президент Милан Милутинович”. М. Милутинович сделал несколько важных замечаний по тексту документа. После этого слово взял министр иностранных дел Ж. Йованович. Он увидел в документе много неприемлемых положений с точки зрения основных принципов международного права и решил сказать об этом. Я высказал одно замечание, второе, а перед тем, как я сказал третье, М. Ахтисаари перебил и обратился к С. Милошевичу со словами: “Господин С. Милошевич, не знаю, хорошо ли мы поняли друг друга. Мы Вам привезли готовый документ, а не какой-то проект. Документ согласован, и мы только ожидаем, что Вы выразите своё отношение к документу в целом, а не к его частям, и не будете открывать дискуссию”. И вдруг засмеялся. Сербию трясёт от бомбардировок, а Ахтисаари смеётся. “Я и мой брат В. С. Черномырдин во всём согласились, и это наша общая позиция” [682] Запись разговора Е. Ю. Гуськовой с Живадином Йовановичем. 24 марта 2004 г. . Для пущей важности В. С. Черномырдин добавил, что с содержанием знаком и Ельцин и что он фактически представляет интересы Ельцина. Действительно, помощи было ждать больше неоткуда. С. Милошевич спросил, могут ли они внести лингвистические поправки, чтобы сделать документ более ясным. Но и на это получил лаконичное “нет”».

Л. Г. Ивашов изучал документ вместе с сербскими военными и видел реакцию Д. Ойданича: он нервничал, понимая, что это — сдача всех позиций. Время от времени тот спрашивал: «Почему? Почему Россия нас бросила и вынуждает капитулировать? Мы ведь не проиграли, почему же должны капитулировать?». Сколько же боли звучало в этих словах! Л. Г. Ивашов предложил скорректировать документ, «биться за каждый пункт, вносить поправки, настаивать на их обсуждении, словом, хоть как-то выправлять ситуацию». Более того, генерал надеялся, что ещё можно успеть провести консультации в Москве и скорректировать российскую позицию, преодолев капитулянтство. Поправок сделали много. С. Милошевич с предложениями своих военных согласился. А когда президент СРЮ попытался начать обсуждение документа, В. С. Черномырдин отрезал: «Никаких поправок! Вы должны сказать: да или нет. Если “да”, то для вас наступает мир, сохраняется целостность. Если “нет”, то будут продолжаться бомбардировки, — и он стал живописать тяжелейшие последствия» [683] Ивашов Л. Г. Косовский кризис 1999 года. Бросок на Приштину… С. 102. .

И не было быстрого согласия, как об этом пишет В. С. Черномырдин. «Начались долгие препирательства. С. Милошевич справедливо говорил о том, что не они спровоцировали конфликт, что Югославия — жертва агрессии, что представленный документ носит характер ультиматума. Он пытался склонить В. С. Черномырдина к компромиссу. Но тот стоял жестко: только “да” или “нет”. При этом он буквально подгонял югославов, стремясь вырвать у них согласие еще до конца дня». Югославское руководство, к его чести, устояло перед таким напором и заявило о том, что будет продолжать работать над документом, если потребуется, всю ночь. В. С. Черномырдин вынужден был согласиться с ночёвкой во фронтовом Белграде. М. Ахтисаари, опасаясь бомбардировок, улетел в соседнюю Венгрию.

С. Милошевич говорил российской делегации, что в условиях кардинальной смены российской позиции им очень трудно принять решение, ведь документ носит характер ультиматума. А как капитулировать, если ты являешься жертвой агрессии? Спросили мнение генерала Л. Г. Ивашова. Тот «ответил, что, если югославы примут этот документ, обещанное господином Черномырдиным не сбудется никогда. Югославия потеряет статус суверенного государства, будет расчленена и разгромлена, Косово уже никогда не вернётся в состав СРЮ. На это В. С. Черномырдин отреагировал по-своему: «Что вы слушаете Ивашова? Его даже в НАТО ястребом называют» [684] Ивашов Л. Г. Косовский кризис 1999 года. Бросок на Приштину… С. 103. .

С. Милошевич несколько раз спрашивал, что будет, если Югославия откажется подписывать этот капитулянтский договор? Просил дать совет, как поступить в таком случае. В. С. Черномырдин в ответ только запугивал: «Вас будут добивать, бомбить, вы навсегда потеряете Косово, и целостности никакой не будет». Сербские военные спрашивали российских: «Вы нам поможете, если мы не подпишем ультиматум и начнём воевать с НАТО?» В ответ наши генералы опускали головы и молча качали головами: «Нет».

В те дни весь Белград говорил, что на вопрос С. Милошевича В. С. Черномырдин якобы смахнул всё со стола и сказал: «Вот что будет с вашей страной — голое пространство, вас уничтожат». Однако присутствовавший там Л. Г. Ивашов такого эпизода не помнит. Не помнит его и министр иностранных дел Ж. Йованович. А журналистка Тамара Замятина так описала этот эпизод: «“Что будет, если мы не подпишем документ?”, — спросил Милошевич. В ответ Ахтисаари отодвинул с центра стола декоративную композицию из цветов и красноречиво провел ладонью по пустой поверхности. “Белград будет как этот стол. Сразу начнутся бомбардировки столицы”, — сказал президент Финляндии. Черномырдин сделал то же движение рукой, как будто расчищая стол. “В течение одной недели в Белграде будет полмиллиона мёртвых”, — сказал спецпредставитель президента РФ» [685] Замятина Т. Не стреляйте: Я — журналист. М., 2000. С. 246. .

Судя по всему, все понимали, что С. Милошевич будет вынужден принять предложения В. С. Черномырдина — НАТО. Кроме того, уже журналисты узнали, что в российской делегации произошёл раскол. «Это стало информационной бомбой, получило резонанс во всём мире» [686] Ивашов Л. Г. Косовский кризис 1999 года. Бросок на Приштину… С. 103. . Доказательством того, что В. С. Черномырдин принимал решение в одиночку и нарушил указания президента, был факт, что документ не получил одобрения в российском МИДе, Государственной Думе, не говоря уж о кругах общественности, учёных. Кстати, представитель российского Министерства иностранных дел В. Ивановский во время переговоров в Бонне во всём соглашался с В. С. Черномырдиным, также вёл себя «предательски», как это охарактеризовал Л. Г. Ивашов. Когда оказалось, что его позиция не совпала с позицией руководства МИД, он попытался оправдаться перед Л. Г. Ивашовым: «Леонид Григорьевич, Вы же видели, в какой ситуации пришлось работать, я был зажат и не мог поступить по-иному». Посетовал, мол, не знаешь, где найдёшь, где потеряешь, поэтому он после этих переговоров будет понижен, в любом случае достанется ему. Сочувствовать генерал ему не стал [687] Ивашов Л. Г. Косовский кризис 1999 года. Бросок на Приштину… С. 104. .