Николай Долгополов - Оперативный вальс в германском посольстве[статья]

17 мая 1941 года посол Шуленбург пригласил на танец Зою Воскресенскую — майора внешней разведки и будущую знаменитую писательницу

Разведчицу Зою Воскресенскую нежданно рассекретил в начале 1990-х лично тогдашний начальник советской разведки Владимир Крючков. Оказалось, что знаменитая детская писательница, тиражи книг которой перевалили за 21 миллион, еще и полковник внешней разведки, и даже бывший нелегал. А важнейшие донесения, подписанные псевдонимами Ирина или Ярцева, а также фамилией мужа — Рыбкина, печатались в отличие от художественных произведений всего в трех экземплярах: Сталину, Молотову, Берии.

Они представляли, возьму на себя смелость заявить, даже большую ценность, чем ставшие советской классикой «Рассказы о Ленине» и «Сердце матери».

Личное дело

Литературной деятельностью Зоя Ивановна Воскресенская занялась в конце 60-х. Она прославилась книгами для детей о Ленине: «Сердце матери», «Сквозь ледяную мглу», «Октябрь Ильича»… Ее перу принадлежат роман «Консул», две повести — «Девочка в бурном море», «Зойка и ее дядюшка Санька», множество рассказов.

Только за период с 1962 по 1980 год ее произведения были опубликованы тиражом в 21 миллион 642 тысячи экземпляров! За писательскую деятельность Зоя Ивановна удостоена премии Ленинского комсомола, позже она стала лауреатом Государственной премии СССР. Книги издавались на шестидесяти языках.

В ту меняющуюся переломную эпоху Владимир Анатольевич Крючков хотел показать миру: во внешней разведке служит народ талантливый. Но эффект получился обратным: Крючков навлек на писателя — лауреата премий Ленинского комсомола и Государственной — гнев завистников. Что ж, у нас такое часто бывает, и как лучше получается далеко не всегда. Хорошо еще, что Крючков ограничился Зоей Ивановной. Боюсь, иначе жизнь иных прекрасно здравствующих знаменитостей превратилась бы в сплошной ад.

За примерами ходить недалеко, только зачем? Время снятия секретных грифов, как говорится, «еще не пришло», да и дело столь тонкое, что и приходить ему незачем.

А полковник Воскресенская-Рыбкина пережила все нападки с достоинством. И, поняв, что джинна обратно в бутылку уже не загнать, написала две биографические книги, в которых — конечно, с определенными купюрами — поведала относительную правду о своей бурной жизни.

Перед войной Зоя Ивановна фактически исполняла в НКВД роль не существовавшего аналитического центра. Еще в 1940 году у опытнейшей разведчицы не возникало никаких сомнений: Гитлер готовится к нападению на СССР, война неизбежна. Постоянно выходившие из-под ее пера информационные записки добирались даже до вождя, не вызывая, впрочем, никакой реакции Иосифа Виссарионовича.

А 17 мая 1941 года произошло событие, в истории Большого театра не запечатлевшееся, однако вошедшее в анналы разведки. В Германии вспомнили, что надо создавать видимость хоть каких-то культурных связей с Советским Союзом, и прислали в Москву солистов балета Берлинской оперы. Гастроли прошли успешно. В честь отъезда труппы состоялся прием в посольстве Германии с приглашением ведущих танцовщиц Большого театра, деятелей культуры и представителей Всесоюзного общества связей с заграницей — ВОКСа.

Майор госбезопасности Зоя Рыбкина никакого отношения к этому приему не имела. Не входит в задачу работников внешней разведки присутствие на подобных мероприятиях. Тут вовсю вкалывает контрразведка. Начальник сразу двух ее отделов Федотов и вызвал известную ему лишь по фамилии сотрудницу сопредельного ведомства в свой огромный кабинет. Зоя Ивановна еще больше удивилась, когда Петр Васильевич вежливо, но настойчиво предложил майору присутствовать на вечернем приеме в посольстве Германии.

С другой стороны, кому, как не ей?

Воскресенская, то бишь Рыбкина, бывала в Германии, отлично говорила по-немецки и как опытнейший оперативный работник могла реально оценить обстановку на территории иностранной державы, угрожавшей, Федотов не мог этого не понимать, Советскому Союзу. Однако для Зои Ивановны задание не предвещало ничего хорошего. Ее могли узнать немецкие дипломаты, которым она была известна под другой фамилией. Да и просто «светиться» было ни к чему. А что, если придется выезжать в Третий рейх? А если нелегально? Наверняка среди немцев будет немало представителей ее с Федотовым профессии. Да и мчаться на прием надо было немедленно. А одеться, получить пригласительный, обговорить детали?

Все это майор в присущей ей лаконичной манере изложила Федотову. Тот аргументы моментально понял и тотчас отверг. Отступать было поздно. Да и заменить Зою Ивановну некем. Чтобы хоть как-то прикрыть разведчицу, из ВОКСа, послушно выполнявшего приказы Лубянки, успели уведомить немецкое посольство: вместо заболевшей сотрудницы Рыбкиной на приеме будет наша переводчица Ярцева.

Из принадлежавшей ВОКСу машины, подъехавшей к посольству Германии, вышла красивая женщина в бархатном платье со шлейфом. Тут же подъехали машины с артистами из Большого. Среди них не чуждая искусству балета Зоя Ивановна разглядела популярнейших Семенову и Тихомирову.

Она быстро поняла: прием организован на скорую руку. Еда — невкусная, приготовленная небрежно, словно для отмазки. Во все разговоры с гостями лезет военный атташе — установленный советской разведкой представитель абвера. Он нагло нарушает этикет и даже перебивает уважаемого посла Вернера фон дер Шуленбурга. Немцы захотели создать впечатление общения представителей культуры двух стран, дабы показать, что все в порядке, Договор о ненападении в силе. Ярцевой пришлось переводить официальные речи и тосты. Занятие, не оставляющее времени ни на еду, ни на общение.

Но тут грянул вальс. Кто-то поставил пластинку, и сам Шуленбург пригласил красавицу-переводчицу на танец. Та с радостью — по понятным причинам вполне искренней — согласилась. И предчувствия майора Рыбкину не обманули.

Здесь я напомню то, чего нет ни в каких книгах Зои Ивановны Воскресенской. Рискуя карьерой и идя против собственного министерства иностранных дел, посол Шуленбург убеждал Гитлера не начинать военных действий против СССР. Возможно, посол для убедительности своих докладов из Москвы даже завышал военный потенциал Советского Союза. Вовсе не собираясь делать антифашиста из представителя немецкой знати, замечу: по некоторым данным, проверить которые абсолютно невозможно, в трех беседах с прямым коллегой, послом СССР в Берлине Деканозовым, Шуленбург предупреждал о грядущем нападении Гитлера, не называя точной даты.