Виктор Кожемяко - Деза. Четвертая власть против СССР

Во всех этих и других исследованиях подробнейшим образом проанализировано, кто, когда, почему и по чьему заказу изготавливал фальшивки о Ленине и «золоте Вильгельма». Точно указано, кому и сколько за это заплатили…

Казалось бы, все… Но как бы не так! «Лениноеды», дабы не отлучили их от кормушки, делают вид, что указанной литературы просто не существует. Как говорится, «плюнь ему в глаза, а он скажет – божья роса». Вот и продолжают писать свои злобно антиленинские книги и статьи, продолжают печь радио– и телепередачи. Я уже убедился, что взывать к совести этих людей – пустое.

– Наряду со старыми, давно пущенными и давно же разоблаченными клеветами на Ленина, современные антисоветчики придумывают и кое-что новое. Фантазия бурно работает! Например, недавно так называемая «Комсомольская правда» попотчевала своих читателей «сенсацией» от писательницы Полины Дашковой. До сих пор Дашкова была известна как автор детективных романов, и, видимо, профессиональные ее особенности сказались в том, что она выдала теперь на-гора. А выдала следующее: оказывается, 30 августа 1918 года никакого покушения на Ленина не было. То есть никто в него не стрелял!

– Так ведь две пули в теле Владимира Ильича были. Одна извлечена во время операции 23 апреля 1922 года хирургами Борхардтом и Розановым в Солдатенковской (ныне Боткинской) больнице. А еще одной пулей из револьвера Фанни Каплан, как известно, была ранена работница завода Михельсона, которая находилась в тот момент рядом с Лениным.

– Известно, разумеется, и про это, и про пулю, извлеченную из тела Владимира Ильича. Но детективщица все отрицает.

– А что утверждает?

– «Я думаю, – говорит, – никаких пуль там вообще не было».

– Что же тогда произошло с Лениным вечером 30 августа 1918 года?

– О, вы ни за что не догадаетесь! Это был просто «спектакль», по выражению детективщицы. Далее цитирую: «Возможно, во время спектакля во дворе завода Михельсона он (то есть Ленин) упал неудачно и сломал руку – она у него действительно была загипсована, а дальше замечательно разыгрывал из себя больного». Разыгрывал! Ну каково?

– Поистине безграничная фантазия. Раньше, когда решили взяться за этот сюжет, чтобы напустить тумана и оправдать Каплан (дескать, стрелял кто-то другой, а не она), упор делали на плохое ее зрение. Не могла, мол, она попасть в цель.

– Это есть и у Дашковой! Про плохое зрение Каплан много толкуется.

– Хотя в момент покушения снайперский глаз ей вовсе и не нужен был – от Ленина ее отделяли каких-то два-три шага.

Но я хочу сделать еще одно важное дополнение, которое все эти фантазеры упорно игнорируют. А надо бы учитывать, что к августу 1918-го зрение у Каплан значительно улучшилось. Во время пребывания на каторге она действительно стала его терять. Однако после Октябрьской революции ее как политкаторжанку послали на лечение в санаторий, в Крым. Наркомом здравоохранения там был в это время Дмитрий Ильич Ульянов. Он дал ей направление на операцию в Харьков. Операция прошла успешно. И сохранилось письмо Каплан ее близкому другу, в котором она – с изрядной долей экзальтации – пишет, что мир с его светом и красками вновь вернулся к ней.

Вся суть именно в том, что авторы подобных «сенсаций» всегда прут против очевидного или твердо доказанного. Против фактов. И против совести…

– Вот насчет совести у той же Дашковой, судя по всему, огромный дефицит. Давая общую характеристику Ленину (а он, оказывается, должен стать действующим лицом очередного ее романа), она представляет его как «абсолютно серую, очень неприятную личность», не имевшую «полноценного образования». Мало того, я цитирую: «И за всю свою жизнь не заработал собственным трудом ни копейки! Он ничего не умел. Он мог только интриговать, призывать и клянчить деньги». Сильно сказано?

– Когда г-жа Дашкова говорит о том, что Ленин за всю жизнь ни копейки не заработал, а все время клянчил деньги у матери, то это, простите, заведомая ложь. Он получал заработную плату, когда после университета работал помощником присяжного поверенного в Самарском, а затем в Петербургском окружных судах. Будучи в ссылке, он трижды обращался к матери с просьбой о небольших «внутренних займах». И она присылала. Но он всегда отдавал долги из тех гонораров, которые получал за свои труды.

За «Развитие капитализма…» ему выплатили около 1500 рублей. За перевод двухтомника Сиднея и Беатриссы Вебб «Теория и практика английского тред-юнионизма» – около 1000 рублей. И на все эти гонорары – включая сборник «Экономические этюды…» и статьи в столичных журналах «Научное обозрение», «Жизнь», «Мир Божий», «Начало» – он выписал доверенность Анне Ильиничне, которая возвращала долги матери и пополняла «семейный фонд». Кстати, и она сама неплохо зарабатывала переводами.

Да о чем мы толкуем! Достаточно посмотреть на 55 томов ленинского Собрания сочинений, достаточно вспомнить всю его многолетнюю сверхнапряженную работу по созданию партии и руководству ею, а затем и по руководству Советским государством, чтобы каждому стало ясно: изображать Ленина каким-то патологическим бездельником, захребетником и сибаритом может только человек, лишенный элементарного стыда.

Что касается того, что Ленин любил отдыхать «на каких-то замечательных заграничных курортах», как утверждает мадам Дашкова, то она имеет в виду, наверное, письмо Владимира Ильича матери от 6 июля 1895 года. Но ведь это письмо писалось специально для цензоров, перлюстрировавших всю его переписку. На самом же деле он находился в эти дни в швейцарской деревушке Ормоны, где состоялась его встреча с Плехановым.

– Мне хотелось бы, Владлен Терентьевич, разобраться все-таки в понятии «версия», которое очень широко используется нынче во всякого рода сочинениях на исторические сюжеты, в том числе связанные с Лениным. Что же такое версия? Должны быть хоть какая-то фактическая основа, хоть какое-то документальное подтверждение тому или иному предположению, выдаваемому за историческую версию, или можно выдумывать все что угодно «с потолка»?

Я, например, с уважением относился к передаче «Постскриптум» на телеканале ТВЦ, которую ведет Алексей Пушков. Но после того, как он стал выдавать одну за другой «версии» о Ленине и его родных, мнение мое о передаче и ее ведущем резко изменилось. Чего стоит хотя бы такая «сенсация» этого профессора МГИМО: Александр Ильич Ульянов, старший брат Ленина, был внебрачным сыном Марии Александровны от известного террориста Каракозова, покушавшегося на Александра II! Таким оригинальным образом было объяснено, почему Александр Ульянов стал революционером: дескать, мстил за казненного отца. Как будто, кроме личной мести, не могло быть у него и у других шедших в революцию более масштабных причин и поводов…