Виктор Кожемяко - Деза. Четвертая власть против СССР

Слава богу, вызванный соседями участковый милиционер проявил бдительность и твердость. Он сказал: «Вскроете только по суду». А наследница, двоюродная племянница Матильды Кудашевой, узнав об этом случае, забрала шолоховские материалы и, еще до заключения договора с институтом, отдала часть их в ИМЛИ, который к тому времени уже разыскал ее. Отдала, чтобы провести необходимую экспертизу.

Колодный все-таки тоже нашел новую владелицу. Используя опять свои московские властные связи, предложил ей за рукопись четырехкомнатную квартиру.

Не получилось.

И тогда, в ноябре прошлого года, именно в тот момент, когда висевшая на волоске судьба бесценной для России рукописи вот-вот должна была окончательно решиться, Колодный появляется… в Тель-Авиве. Случайно? Не за большими ли деньгами, чтобы перебить на последнем этапе досадных «конкурентов», метнулся он туда? «Лев Ефимович в Израиле не живет, – вскользь заметил его собеседник и лютый шолоховский ненавистник Зеев Бар-Селла, – но бывает здесь регулярно… Причины личные и широким массам читателей не интересные…»

Однако сорвалось у него и на этот раз. Опередили! Рукопись «Тихого Дона» приобрело государство. Не израильское, а российское. И за цену, десятикратно меньшую той, которую требовал Колодный. Наследники Шолохова, его дети и внуки, передали все права на рукопись Институту мировой литературы имени А.М. Горького Российской академии наук.

Так благополучно завершилась эта детективно-криминальная история.

Тут бы и поставить точку.

Но…

Благополучно – это с нашей точки зрения. Колодный считает иначе. Он считает себя обделенным!

Как же, первым нашел рукопись он, а теперь все чаще говорят и пишут о нынешней роли Института мировой литературы. Да и возможность материально что-нибудь поиметь ускользнула. Он крайне раздосадован, даже разъярен.

Собственно, этим и вызваны все его лихорадочные действия последнего времени. С целью любым способом еще и еще раз «затвердить», прославить свое первенство!

Печатает один за другим материалы о себе в родных ему «Московской правде» и «Московском комсомольце». В рекордно короткий срок выпускает второе издание книги, которая теперь называется уже не «Кто написал «Тихий Дон», а «Как я нашел «Тихий Дон». Обратите внимание: «Я» здесь ключевое, главное. И если на обложке портрет молодого Шолохова, то на другой стороне книги – портрет Колодного работы знаменитого художника Таира Салахова. В общем, с Шолоховым они тут почти на равных.

Вот и те 125 страниц шолоховской рукописи, которые в свое время воровски он ксерокопировал, теперь полностью воспроизвел в своей книге. Неважно, что право на воспроизведение рукописи принадлежит ныне исключительно Институту мировой литературы. У приватизаторов чубайсовского толка свои понятия о правах: разбойничьи.

С той же целью – еще раз погромче прославить себя – развез книгу по различным газетам. Редакторам, как я понимаю, дарил со своими автографами. Мне тоже оставил книгу с лестной надписью. Лестной и намекающей: «Виктору Кожемяко, которого я давно уважаю. А он меня – нет… Л. Колодный. 11 апреля 2000 г.».

Совершенно ясно, что после этого мне следовало доказать мое уважение к нему. Лестной статьей о книге, как же еще. Но, поскольку статьи таковой не появилось, от «давнего» ко мне уважения Л. Колодного скоро не осталось ничего. И когда на презентации в Доме журналиста я попробовал обратить к нему свой первый, неприятный для Льва Ефимовича вопрос, был ошарашен заявлением, что работаю… «в гнусной газете»!

Забыл Лев Ефимович, что именно в этой газете, в «Правде», был много лет корреспондентом и впервые печатал многие свои художественные страницы коммунист Шолохов.

Растерявшись, я сразу даже не напомнил Колодному об этом. Зато, зная с утра, что в «Советской России» напечатан о его книге положительный отзыв, сказал:

– Ладно, «Правда» – газета гнусная. А какая газета «Советская Россия»?

– Не знаю, – последовал ответ обозревателя «Московского комсомольца». – Я ее не читаю.

Скандал на презентации и вспыхнул потому, что прозвучали (не могли не прозвучать!) раздражавшие его вопросы, уйти от которых, увы, было трудно. А когда попросила слово Евгения Игоревна Левицкая, внучка Левицкой Евгении Григорьевны, одного из первых редакторов Шолохова, с которой он дружил до конца ее жизни и которой посвятил рассказ «Судьба человека», Колодный вообще заявил, что слова Левицкая не получит.

– Как?! – возмутились многие. – Ведь это друг семьи Шолохова, внучка той женщины, к которой Михаил Александрович обращался в своих письмах: «мама», «мамуня», «маманя». Ваша собственная книга свидетельствует об этом…

– Если Левицкая получит слово, я тут же уйду! – отрезал Колодный. К этому времени, разбушевавшись, он уже успел обозвать Феликса Кузнецова «позором русской литературы», сравнить его с Булгариным и т. д.

А Евгения Игоревна, которой высказаться так и не дали, после скандальной церемонии объяснила это следующим образом:

– Я пришла сюда по поручению дочери Шолохова Марии Михайловны, чтобы сказать всю правду, поэтому Колодный постоянно и затыкал мне рот. Я в свое время спрашивала его: «Если мы, друзья семьи Шолохова, соберем деньги, чтобы выкупить рукопись, к кому нам в таком случае обращаться?» Он ответил: «Ко мне». И все, что он сегодня говорил, – наполовину ложь.

Евгения Игоревна много вложила сил в поиск рукописи вместе с работниками Института мировой литературы. Ей в деталях известны хитроумные ходы, корыстные уловки, лукавство и коварство Колодного. Она (знаю это по многочисленным разговорам с ней в те недели и месяцы) очень тревожилась, что рукопись уплывет за рубеж, а потом, попади она в руки ненавистников Шолохова, которые могли заплатить за это и весьма немалые деньги, пропала бы навсегда – бесследно и безвозвратно.

– Будем радоваться, что этого не произошло, – говорит Феликс Феодосьевич Кузнецов.

В Институте мировой литературы начата сейчас большая коллективная работа над рукописями «Тихого Дона». Предстоит глубокое исследование их текстологами, подготовка научного издания романа и Академического полного собрания сочинений М. А. Шолохова, а также факсимильное издание самих рукописей, чтобы они были в библиотеке каждого университета всех стран.

Сам Ф. Кузнецов работает над книгой «Шолохов и «антиШолохов», главы из которой печатает журнал «Наш современник». Эта фундаментальная работа должна стать основательным ударом по клеветникам, по ненавистникам великого русского писателя, которые, конечно же, сразу не уймутся.

Но теперь выбит из их рук главный козырь: «не предъявлены рукописи». Теперь предъявлены! Горько лишь, что произошло это спустя почти двадцать лет с тех пор, как впервые были обнаружены они…