Леонид Ивашов - Маршал Язов (роковой август 91-го)

Маршал вошел в зал. Генеральный прокурор России объявил о задержании его за участие в государственном перевороте. Через несколько минут черная «Волга» увезла уже бывшего министра обороны СССР в ночную темноту. Прибывший за ним во Внуково «ЗИЛ» возвратился в ГОН (гараж особого назначения) пустым…

Задумавшись, Д. Т. Язов не заметил, как «Волга» проскочила в открывшиеся ворота и остановилась у уютного крыльца. Сопровождавшие вооруженные молодцы предложили выйти из машины и сопроводили в здание. Указав на помещение гостиничного типа, вежливо сказали: «Располагайтесь».

Оставшись один, Дмитрий Тимофеевич осмотрелся, снял галстук и расстегнул ворот рубашки.

До утра даже не задремал. Пытался осмыслить все происшедшее за последние дни. Но мысли не выстраивались в логическую схему, путались в голове. Единственное, что маршал уяснил четко — он арестован.

К утру поднялось давление, ныли ноги, натруженные ночной ходьбой по отведенному ему помещению.

Затем был допрос. Вежливый, корректный, даже несколько слащавый — но допрос, со всеми процессуальными формальностями. Во время допроса почувствовал себя плохо, попросил пригласить врача. Просьбу удовлетворили. Померив давление, врач сделал укол, дал успокоительную таблетку, порекомендовал полежать.

Вскоре допрос был продолжен. Он был долгим и утомительным.

Ночью 23 августа маршал Язов был увезен в один из изоляторов Московской области — Кашино. Везли его скрытно, дворами и проселками. И снова допрос, а затем объявление об аресте. В душе еще теплилась надежда на вызов к Горбачеву и возможное прощение. Естественно, с освобождением от должности министра обороны СССР и уходом в отставку. Но такого приглашения не последовало. Поняв серьезность положения, маршал 23 августа обратился с письмом к Генеральному прокурору России, в котором просил дать ему адвоката.

Затем перед телекамерой наговорил обращение к Президенту СССР, которое затем стало достоянием сначала журнала «Шпигель», а затем и общественности.

26 августа ночью маршал был переправлен в «Матросскую тишину». Об этой тюрьме он был наслышан. Но представить, что будет здесь находиться в качестве узника, да еще в общей камере с двумя, а затем и с 16 арестованными за общеуголовные преступления — такое не снилось даже в самом страшном сне.

Сокамерники отнеслись к бывшему министру обороны СССР с глубоким сочувствием и уважением.

Итак, сомнений в серьезности намерений Российской прокуратуры у Д. Т. Язова не осталось. Как и не осталось надежд на помощь со стороны Горбачева.

Начинался новый этап его жизненного пути — теперь уже в роли обвиняемого в измене Родине, которой он честно служил всю свою жизнь и которую он защищал с оружием в руках.

Страшная — 64-я статья УК РСФСР реально нависла над ним, как черная, тяжелая глыба, готовая сорваться и придавить его своей огромной тяжестью.

О суде над членами ГКЧП сегодня говорят разное: может статься, что его и не будет вовсе. Даже вице-президент России Александр Руцкой, столько сделавший для срыва замысла путчистов, предлагает освободить их от судебной ответственности.

Тщательно готовятся к процессу обвинение и защита. Следствие предъявило участникам событий 19–21 августа 1991 г. обвинение по статье 64 УК РСФСР — заговор с целью захвата власти. Государственную «измену» притянуть оказалось сложно — все делалось, якобы, на пользу государства. Другое дело — методы. Тем более что, по мнению прокуратуры, захват власти, отстранение и изоляция главы СССР налицо.

Но и защита не дремлет. Захват какой власти? Должностное «повышение» получил только вице-президент — все остальные остались на занимаемых должностях. Да притом и власть пытались захватить в государстве, которое с декабря 1991 года больше не существует, его Президента свергли более успешно, хотя и без применения танков. К тому же следствие допустило немало отступлений от уголовно-процессуального кодекса.

Так что и у защиты немало козырей для выигрыша этого дела.

Да и сам общественно-политический фон и экономическое состояние бывших субъектов Советского Союза вкупе с социальным напряжением в обществе, мягко говоря, не самые благоприятные для суда над членами ГКЧП. И трудно прогнозировать, кто окажется в выигрыше.

Для Д. Т. Язова, думается, это уже не так важно. Свой собственный суд над собой — для человека, пожалуй, главный — он уже совершил: «Я осуждаю эту авантюру. И буду осуждать до конца жизни то, что я причинил… нашей стране и нашему народу». Такое признание, сделанное им на допросе, согласитесь, дорого стоит.

Как и другие его слова: «То, что произошло теперь с нами, это мы переживем, расстреляют ли нас, повесят или заставят мучаться. Это лучше, чем позор, который мог бы случиться».

Каким же грузом должна лечь на душу раздвоенность от измены человеку, которому ты так обязан, чтобы родилось такое признание? Можно также лишь представить чувства маршала, когда он узнал о признании, в свою очередь, Горбачева, сделанном по возвращении из Крыма: «Скажу… откровенно, я особенно верил Язову и Крючкову».

Не под влиянием ли этих слов подследственный высказывается без обиняков: надо «предпринять все для того, чтобы в Вооруженных Силах никто больше не повторил такой глупости».

Читая эти признания, которыми человек, столько на земле проживший и испытавший, с редкой откровенностью «подбивает итоги» своей жизни, думаешь: нет, совсем не случайно даже оппоненты Язова выделяют его из членов ГКЧП. Не вписывается он, выламывается из образа заурядного заговорщика.

Каким он казался, попав под софиты общественного внимания? Ультрарадикальная пресса любила поэксплуатировать внешность маршала — тяжеловесную фигуру, мрачноватое выражение лица, всуе позлословить над «солдафонистостью» бывшего Министра обороны. Однажды, в телевизионном блицинтервью, на вопрос о любимых поэтах Язов ответил: «Пушкин, Лермонтов…». «Да он других фамилий и не знает», — вынес свой вердикт обыватель. Жаль, что летучим было то интервью. Многих бы, наверняка, озадачил маршал, прочтя, скажем, наизусть лермонтовский «Маскарад», стихи современного поэта Алексея Маркова.

Впрочем, обывателя поразить большой науки не надо. А вот, к примеру, мнение артистки с мировым именем Людмилы Зыкиной: «Этот человек обладает колоссальной эрудицией… Притом он сам сочиняет стихи… Язов — человек одаренный, может разговаривать на любые темы и в любой аудитории».

Или же мнение с другого берега Атлантики. Оно принадлежит министру обороны США Р. Чейни, о котором уже шла речь выше: «И я, и моя жена находились под глубоким впечатлением от общения с этим человеком… Моя жена поражена его начитанностью, знанием литературы — не только русской, но и английской, американской…».