Леонид Ивашов - Маршал Язов (роковой август 91-го)

В январе 1987 года «Красная звезда» направила в ДВО корреспондента, чтобы дать читателям представление об изменениях, происшедших в округе за шесть месяцев, минувших после посещения Горбачева. В этой статье Язов был представлен образцовым командующим, который готов выйти в поле со своими войсками, который знает их и их проблемы и оценки которого отличаются прямотой и объективностью. Статья утверждала, что во время его встречи с Горбачевым Язов сказал Генеральному секретарю: «Дисциплина в округе до сих пор не улучшилась, а в отдельных соединениях и подразделениях даже ухудшилась», приведя при этом точные цифры. Сотни офицеров и десятки генералов были свидетелями обмена мнениями. В округе этот разговор назвали не иначе, как «уроком правды».

В статье отмечалась важность первых положительных результатов усилий командующего: офицеры стали проводить больше времени в войсках, более точно докладывали о недостатках. Обозначилось сокращение нарушений дисциплины, повысился уровень боевой подготовки. Все это, конечно же, звучало сладкой музыкой для ушей Горбачева, когда, казалось, большинство высшего командного, состава противодействовало перестройке. И если Генсек действительно присматривался к Язову как возможному кандидату на. выдвижение, то теперь он мог убедиться в правильности своего выбора.

В феврале 1987 года Дмитрию Тимофеевичу вновь «засветила» Москва. Уходя в группу Генеральных инспекторов (в народе прозванную райской группой), заместитель министра обороны по кадрам генерал армии Иван Шкадов предложил своим преемником Дмитрия Язова. У членов Коллегии Министерства обороны и в ЦК партии кандидатура сомнений не вызывала.

Передав командование Дальневосточным военным округом своему начальнику штаба генерал-лейтенанту Михаилу Моисееву, теперь уже бывший командующий убыл в Москву. Приняв дела заместителя министра обороны по кадрам, он сразу же внес свежую струю в работу кадровых органов. Первое, что сделал в течение недели, — резко «подтянул» дисциплину, исполнительность и организованность. Во-вторых, строго предупредил своих заместителей, начальников управлений о том, чтобы не допускали протекционизма. «Всех уличенных в протекции буду увольнять беспощадно, — заявил он на одном из первых совещаний. И добавил: — За основу представления к назначению, присвоению воинских званий брать только деловые, моральные качества и… возраст».

Дело в том, что в центральном аппарате работали свыше 30 процентов офицеров и генералов, выслуживших установленные сроки службы. Причем многим из них было за 60 и даже за 70 лет. Поэтому замминистра начал омоложение с кадровых органов.

И еще одна черта проявилась в деятельности Д. Т. Язова — он был доступен для людей, обивавших пороги ведомств в попытках разрешить свои вопросы, восстановить справедливость.

Разбираясь с кадровым составом Вооруженных Сил, новый замминистра выявил и то, что тысячи генералов и офицеров не служили в Министерстве обороны, а числились в Совмине СССР, различных министерствах, научных учреждениях, партийных органах. Язов представил министру обороны записку, получил «добро» и начал действовать. Но в этом направлении достичь ощутимых результатов не удалось — сложившаяся система оказалась достаточно прочной и разрушить ее было непросто.

О принципах, которые отстаивал новый начальник ГУКа, некоторое представление дает его доклад 15 мая 1987 года на заседании Коллегии Министерства. Докладывая об итогах аттестования офицеров, Язов не скрывал, что в Вооруженных Силах не обеспечен поворот к конкретному человеку. Иные начальники идут даже на выдвижение недостойных офицеров на вышестоящие должности, только бы не работать с ними.

«Крайне опасным, — предупреждал начальник ГУКа, — продолжает оставаться снижение значения в службе моральных стимулов, рост протекционизма, потребительства и приспособленчества. При этом отличительным свойством этих негативных явлений предстает цепкость и адаптированность к различным мерам, которые принимаются к их искоренению».

Язов не был бы Язовым, если бы тут же не предложил пути решения кадровых вопросов. Характерно, что акцент он сделал на гласность и демократизм, не очень «модных» тогда в Вооруженных Силах. Он предложил создать постоянно действующие аттестационные комиссии, на предварительной стадии решения привлекать к рассмотрению кандидатур максимально широкий круг лиц. Начальник ГУКа предложил оценивать кадры по их отношению к перестройке, по реальным результатам в ее осуществлении. Вряд ли все это понравилось тогдашним членам Коллегии.

Деятельность Дмитрия Тимофеевича на посту главы кадровых структур военного ведомства была известна М. С. Горбачеву, и не только из официальных источников, но и от своего младшего брата, работавшего в Главном управлении кадров МО СССР на скромной должности, в звании подполковника. Эта деятельность импонировала политическому лидеру страны, в Язове он видел своего единомышленника.

…Тяжело поднялся из кресла, вновь стал мерить шагами кабинет. Как же так, ведь не врали доклады: рейтинг Горбачева действительно давно упал, о неспособности Президента остановить нарастание кризисных процессов в обществе говорили и с парламентской трибуны, и в очередях за самым необходимым. Так почему же не поддержали их — членов ГКЧП, попытавшихся осуществить то, что у всех было на языке? Почему? Почему пошли за Ельциным? В подсознании вертелась мысль, что на защиту Белого дома встали прежде всего представители нарождающегося класса предпринимателей, те, кому «засветила» легкая жизнь, большие деньги. Но только ли в этом дело?

Присел за стол, подвинув лист бумаги, попробовал набросать несколько мыслей. Может, плохо объяснили свои цели людям, и те не уловили существенной разницы между прежней линией Горбачева и курсом нового руководства? А может, народ, не желающий Горбачева, не хочет видеть в качестве «рулевых» и Янаева, Павлова?.. И его, Язова?..

В раздражении смял лист, швырнул его в корзину. Интуиция, беспокоившая накануне «акции», его не подвела. Все последние перед 19 августа дни, а особенно ночи — мучили сомнения. Днем проще — захватывала текучка. Вечером, вернувшись домой, стремился шутками приободрить искалеченную в недавней автомобильной катастрофе Эмму Евгеньевну, за ужином обменивался с женой житейскими проблемами. Просмотрев вечерние газеты, отправлялся спать.

И здесь начиналось самое неприятное. Сон не шел. В голову лезли тревожные мысли. Думал ли, допускал ли, что когда-нибудь придет такое время, что он, министр обороны, выступит против своего Верховного Главнокомандующего, политика, бездействие которого все больше и больше заводило страну в тупик?