Леонид Васильев - Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.)

Некоторый дополнительный свет на события, связанные с судьбой Ли-вана, проливают надписи на бронзе. Их не так много, но они достаточно информативны и интересны. Одна из них повествует о походе группы армий против восставших варваров, причем ею предположительно (по мнению Го Мо-жо) руководил Э-хоу (см. [194, с. 236]). Еще две такие экспедиции возглавлял сам Ли-ван. Возвращаясь, чжоуский правитель нанес визит Э-хоу; произошел, как то обычно бывало, обмен подарками и подношениями, сопровождавшийся банкетом и спортивными состязаниями [194, с. 237].

В другой надписи, «Юй дин», едва ли не важнейшей среди прочих, говорится, что Э-хоу во главе хуай-и и восточных и выступил походом против Ли-вана. Надпись, о которой идет речь, обнаружена в 1942 г. и достаточно пространна. В ней подробно рассказывается не только о мятеже Э-хоу, но и о том, что Ли-ван выставил против своего вчерашнего вассала все свои 14 армий (шесть цзунчжоуских и восемь чэнчжоуских иньских), дав приказ уничтожить Э-хоу, не жалея никого из тех, кто был с ним. Однако армии вана не сумели выполнить его приказ. И только новая группа войск во главе с одним из лояльных вану удельных правителей У-гуном (удел, которым он владел, специалистами не идентифицирован) сумела добиться успеха (см. [194, с. 238—239, 430-431]).

Столкновение с мятежным вассалом, столь неудачное для вана, не могло, по мнению Г.Крила, не нанести ущерб престижу чжоуского правителя [194, с. 431]. Не исключено, что неудачная военная кампания против мятежного Э-хоу и последовавшее за ней унижение в связи с победой У-гуна сыграли свою роль в дальнейших событиях. Весьма вероятно, что неудача Ли-вана сильно сказалась и на его армиях. Конечно, далеко не все воины возвратились домой, и не исключено, что это послужило одной из причин недовольства жителей столицы, тех самых го-жэнь, которые взбунтовались, по свидетельству источника, против своего правителя.

Как бы то ни было, но в одном все источники сходятся: Ливан вызвал недовольство. Кем были недовольные в своем большинстве — вопрос другой. Скорей всего, тон задавали мятежные или оппозиционно настроенные удельные князья и их клевреты, в том числе и среди придворных вана. Но не исключено, что просчеты Ли-вана восстановили против него и иные слои населения.

Однако, даже если принять все это во внимание, несомненным будет итоговый вывод: перед нами политический конфликт, столкновение интересов, стремление слабеющей администрации центра повернуть вспять колесо истории.

Как следует полагать, тот самый «народ», на который ссылаются все тексты, был в основном представлен теми, кто так или иначе был втянут в конфликт с ваном на стороне знати либо был задет жесткими акциями Ли-вана. Иными словами, этот народ едва ли — как то подчас интерпретируют, особенно в современном Китае, — восстал против своего правителя в результате всеобщего возмущения недобродетельностью Ли-вана. Перед нами политический конфликт, вызванный столкновением интересов центра и могущественной удельной периферии, тоща как жители столицы играли роль статистов, быть может, даже оплаченных.

Бегство Ли-вана произошло в 842 году до н.э. Эта дата важна, ее стоит запомнить, так как со следующего, 841 г. хронология событий в чжоуском Китае обретает строгую основу: каждый последующий год представлен описанием событий в по-годовых хрониках, прежде всего в «Хронологических таблицах» «Шицзи» (см. [86, т. 3]). Бегство Ли-вана стало определенной вехой в истории западночжоуского Китая и еще по одной причине: с 842 г. (а по традиции — с 841-го) вместо бежавшего и, как то можно выразить в современных терминах, интернированного в Чжи Ли-вана страна оказалась под властью гун-хэ .

Проблема гун- хэ заслуживает специального внимания. На протяжении 13, если даже не 14 лет страной правили регент или регенты. Но кем они были? Это остается загадкой и по сей день. В «Чжушу цзинянь» утверждается, что страной управлял некий Хэ из владения Гун. Согласно же Сыма Цяню, администрация попала в руки двоих, Чжоу-гуна и Шао-гуна, подобно тому, как это было в годы становления чжоуского Китая, откуда и термин (гун- хэ — совместное правление гунов).

Загадка гун- хэ многократно дебатировалась в историографии, включая современную. Высказывались различные точки зрения — не хватало обычно аргументов. Наиболее весома последняя из высказанных специалистами позиций. Сюй Чжо-юнь и К.Линдуф (см. [232, с. 144—145]), исследовав проблему, пришли к выводу, что обе существующие версии не очень приемлемы. Что касается некоего Хэ из Гун, то, хотя такая личность зафиксирована в источниках, он действовал на политической сцене чжоуского Китая много позже времени жизни Ли-вана. Слабость же второй версии в том, что о Шао-гуне много конкретных данных, тоща как о каком-либо Чжоу-гуне в годы жизни Ли-вана сведений нет — при всем том, что вообще такого рода приближенные ванов (чжоу-гуны) существовали в разное время, о чем уже упоминалось.

Стоит солидаризироваться с упомянутыми авторами в том, что касается некоего Хэ из удела Гун. Удел такой, если даже он существовал во времена Ли-вана, заметной роли не играл, в текстах он не упоминается, как и его правитель. Поэтому очень сомнительно, чтобы ни с того ни с сего некто малоизвестный стал регентом. Такого в истории обычно не бывает. Что же касается двух гунов, то наблюдение о том, что Чжоу-гун в текстах, где речь идет о событиях времен Ли-вана, не фигурирует, достаточно весомо. Не исключено, что Сыма Цянь просто прибавил к имени Шао имя Чжоу, исходя из аналогии с упоминавшейся уже раннечжоуской ситуацией.

Но если так, что же такое или кто такие гун-хэ? На мой взгляд, возможно, что управляла страной группа регентов — а не двое, как о том говорится у Сыма Цяня [86, т. 1, с. 200]. Или двое, но отнюдь не обязательно Чжоу-гун и Шао-гун. Кроме Шао-гуна, в уста которого в «Го юе» вложено одно из поучений, регентом мог быть тот же Лян Фу, тоже выступавший с поучениями, если даже не с прямыми подстрекательствами, упомянутый в «Чжушу цзинянь» и бывший, судя по всему, влиятельной в то время личностью. Могли быть и другие владетельные князья, игравшие серьезную политическую роль в событиях, приведших к интернированию Ли-вана. Едва ли их было много, но совсем необязательно только двое, как, опираясь на Сыма Цяня, предполагает в качестве вероятного варианта современная китайская историографическая традиция.

Впрочем, не так уж и важно для истории, сколько было соправителей. Важнее то, что Ли-ван потерпел поражение в конфликте с владетельными удельными князьями. Впрочем, это поражение не было окончательным. Сын и наследник Ли-вана — тоже достаточно яркая личность — продолжил дело отца, причем достаточно успешно. Обратимся к событиям его весьма длительного царствования.