Роман Белоусов - Хитроумные обманщики

Легко понять, что такой управляющий, как фон Фок, вполне устраивал «бестолкового царедворца». Больше того, как свидетельствует Н. И. Греч, Бенкендорф был «должен фон Фоку своею репутацией ума и знания дела».

Надо, однако, заметить, что нерадивость Бенкендорфа не делала его добрее и благороднее. Отсутствие у него, по словам А. И. Герцена, энергии, воли и сердца возмещалось ожесточением.

Если поведение шефа часто объяснялось его недомыслием и порочными чертами характера, то помощник, человек по общему мнению умный, образованный и вполне светский, сознательно надевал личину чуть ли не сторонника свободомыслия, в сущности, оставаясь при этом обычным провокатором.

Как и Бенкендорф, у которого, по замечанию того же А. И. Герцена, был обманчиво добрый взгляд, фон Фока отличало поразительное умение носить маску доброжелательного человека. Хорошо его знавший Ф. Ф. Вигель в своих известных воспоминаниях называет фон Фока «немецким мечтателем». Он действительно сумел создать о себе репутацию человека незлобивого, как будто и не расположенного «под кого-либо подыскиваться». И только когда гневался, лицо принимало строгий вид, огромная на правой брови бородавка, обросшая волосами, начинала дергаться, что приводило в страх собеседника, особенно во время допросов.

Вообще говоря, роль фон Фока еще не достаточно изучена. Можно, однако, полагать, что значение его как хранителя государственных устоев, организатора слежки и гонителя всех честных и передовых людей эпохи, была куда важнее, чем мы до сих пор представляем.

Все общество фон Фок делил на «благонамеренных» и «недовольных». Умонастроение последних было хорошо ему известно благодаря широкой политической разведке, которую осуществляло во всех слоях немалое число его информаторов.

Донесения фон Фока о настроениях в обществе с анализом умонастроения отдельных его слоев, причем анализом всегда вдумчивым и откровенным, через Бенкендорфа в рукописном виде попадали непосредственно к царю. Фон Фока ценили и его деятельность поощряли.

Агентурные сведения, получаемые им, аккуратно хранились в ящиках полицейского надзора. Иначе говоря, были заведены картотека и архив, что в известной степени являлось новшеством, введенным неутомимым главой сыска.

В числе осведомителей у него состояли, к примеру, Е. А. Хотяинцева, жена придворного актера; А. С. Лефебр и И. Локателли, оба писавшие свои донесения по-французски; некий Гуммель, докладывавший на немецком; О. В. Кобервейн и К. М. Фрейганг, И. А. Попов и какой-то Гофман, а также одна неизвестная по прозвищу «Сивилла» (предполагают, что это была гадалка, «работавшая» среди солдат). И многие другие, имена которых не удалось разгадать, — люди как образованные, так и совсем малограмотные.

Отличался начальник сыска и способностью «отыскивать и отличать скромных вернослужащих» среди литераторов. Проще говоря, вербовал агентов из числа тогдашних служителей муз.

Из известных можно назвать Ф. В. Булгарина, заклейменного кличками «патриотический предатель», «Видок-Фиглярин» и другими; усердно трудился на фон Фока столь же популярный, сколь и загадочный театральный критик и переводчик А. Л. Элькан (это его вывел Грибоедов в образе доносчика Загорецкого, а Лермонтов — в Шприхе). Тайными агентами являлись относительно известный поэт и драматург С. И. Висковатов; сомнительной репутации писатель, издатель, а прежде всего аферист Н. И. Тарасенко- Отрешков, прозванный Пушкиным двуличным и изображенный Лермонтовым под именем Горшенко в неоконченном романе «Княгиня Лиговская»; бездарная поэтесса Е. Н. Пучкова, сотрудничавшая в газете «Русский инвалид» (Пушкиным написаны на нее две эпиграммы). Есть сведения, что тайная полиция пыталась завербовать драматурга М. Н. Загоскина. Причем вербовать агентуру не гнушались сами руководители сыска. Известно, что фон Фок и Бенкендорф лично обращались с предложениями оказывать им услуги и сообщать секретно обо всем, что покажется достойным внимания.

Случалось фон Фоку заполучить рыбку и покрупнее. В числе его агентов попадались представители большого света, причем дамы и девицы, вращавшиеся в высших слоях общества. Многие из них шпионили исключительно ради того, чтобы служить, как им казалось, интересам отечества. Таковы были, скажем, князь А. Ф. Голицын, граф Л. И. Соллогуб, отец красавицы Надежды Львовны, за которой ухаживал Пушкин; его знакомая графиня Ю. П. Строганова по прозвищу «Португалка».

К разряду правительственных шпионов принадлежала и загадочная Т.С.К. Ее подослали к К. Ф. Рылееву, и она сумела войти к нему в доверие. Поэт даже увлекся ею и посвятил ей несколько стихотворений.

Действовала она, надо сказать, очень ловко, даже талантливо, мастерски разыграв целый спектакль. Все ее поведение, как позже вспоминал Рылеев, отличалось необыкновенной деликатностью и осторожностью, так что «самая бдительная щекотливость не могла тревожиться…». И лишь случайно друзья поэта узнали, что эта милая дама была подосланным агентом.

Имя ее так и осталось для нас полностью не расшифрованным. Известно, что она была полькой и звали ее Теофилией Станиславовной.

По ведомству фон Фока следует числить и тех, кто в пылу верноподданнических чувств писал доносы, причем часто заведомо ложные. Страх и подозрительность, охватившие царя и его окружение после 14 декабря, порождали благоприятную атмосферу для доносительства, достигшего в то время «степеней чрезвычайных». Нашлись откровенные циники, предлагавшие официально учредить систему доносов.

И люди без чести и совести, у которых было вытравлено чувство порядочности и которых ничто не останавливало, трудились не покладая рук.

Следует, однако, заметить, что до создания по проекту Бенкендорфа (написанного, надо думать, не без участия фон Фока) особой полиции, то есть Третьего отделения, политический надзор помогали осуществлять в стране различные учреждения.

Деятельность канцелярии фон Фока распространялась главным образом на столицы, а в провинции, особенно в войсках, имелись свои органы надзора. Так, при гвардейском корпусе действовала своя военная полиция, учрежденная в начале 1821 года. Существование этой «местной» полиции «покрыто было непроницаемою тайной».

По образцу гвардейского корпуса учредили секретную полицию и во 2-й армии, причем об этом просил непосредственно ее начальник штаба П. Д. Киселев.

К разведывательной деятельности имели отношение всесильный А. А. Аракчеев и начальник Главного штаба И. И. Дибич.

Широкую агентурную работу вел и И. О. Витт — начальник военных поселений на юге России. Ему вменялось по совместительству наблюдать за южными губерниями, и в особенности за городами Киевом и Одессой. Сведения, добытые через агентов, о настроениях и толках, о «злонамеренных людях» и прочих врагах отечества, Витт докладывал фон Фоку или Бенкендорфу.