Константин Битюков - Великокняжеская оппозиция в России 1915-1917 гг.

Авторы последующих работ [97]придерживались точки зрения, изложенной в «Истории гражданской войны в СССР», господствовавшей в исторической литературе до середины 1960-х гг. Причем они оперировали общими понятиями: буржуазия, дворянство, царизм, – часто не называя конкретных имен. О великих князьях упоминает лишь В.М. Веселов: «В подготовке дворцового переворота принимали участие лидеры кадетов, октябристов, прогрессистов, а также представители высшего командования (ген. Крымов, Гурко и др.). Участники заговора поставили перед собой цель убрать Николая II и на его место возвести Михаила Романова, который был ближе к буржуазным кругам» [98].

Определенный интерес представляет глава, авторами которой являлись Г.М. Деренковский и С.А. Залесский, в книге «История СССР» и статья И.М. Пушкаревой «Победа буржуазно-демократической революции в России» [99]. Авторы первой работы дают следующую оценку убийства Г.Е. Распутина: «В конце 1916 г. группа заговорщиков (кн. Юсупов, в. кн. Дмитрий Павлович и Пуришкевич) убила Распутина, пытаясь приостановить дискредитацию династии и заставить царя внять голосу “общественного мнения”. Буржуазия надеялась, что царь образумится и изменит курс правительственной политики» [100]. И.М. Пушкарева, используя архивные данные, указывала в своей статье, что «монархисты и черносотенцы мечтали составить “Совет императорского дома” из всех членов царской фамилии и таким путем возродить былую силу русской монархии. В ответ на это в либеральных кругах зреют планы дворцового переворота» [101].

В данный период в эмиграции вышла работа С.П. Мельгунова «На путях к дворцовому перевороту» [102], в которой он на основе воспоминаний и интервью участников предреволюционных событий создает свою версию заговоров в 1916–1917 гг. Однако несмотря на массу впервые собранного научного материала, тенденциозность и неверифицированность источников создала основу для многочисленных недоказанных допущений и исторических ошибок.

К середине 1960-х гг. долгое время существовавшая в советской историографической науке схема «двух заговоров» М.Н. Покровского, несколько видоизмененная И.И. Минцем в «Истории гражданской войны в СССР», была поставлена под сомнение многими историками, ибо накопленные к тому времени факты говорили против нее. Особая роль в критике данной теории принадлежит Е.Д. Черменскому [103]. Поэтому с 1967 г. (год 50-летия Февральской революции) можно говорить о новом этапе изучения интересующей нас проблемы. В этот год было опубликовано сразу три монографии: Э.Н. Бурджалова «Вторая Русская революция», В.С. Дякина «Русская буржуазия и царизм в годы I мировой войны», В.Я. Лаверычева «По ту сторону баррикад» [104]. В том же году прошла научная конференция, посвященная 50-летию свержения самодержавия в России. И хотя данная конференция и появившиеся труды показали, что все большее число историков выступает с критикой традиционной схемы «заговоров», приверженцы этой схемы еще оставались. Так, И.И. Минц писал: «Буржуазные круги, стараясь предотвратить революцию, решили вступить на путь дворцового переворота: убрать Николая II, на его место поставить малолетнего наследника при регентстве великих князей. В регенты намечали великого князя Николая Николаевича, но большинство остановилось на Михаиле Александровиче. Поскольку великий князь считался дураком, а наследник был еще ребенком, буржуазия надеялась управлять сама» [105].

В.Я. Лаверычев в монографии ставит вопрос не о заговоре буржуазии как класса, а о непосредственном и активном участии в подготовке дворцового переворота группы московских промышленников и их связи с некоторыми великими князьями. Осуществленное великосветскими заговорщиками убийство Г.Е. Распутина готовилось с ведома и согласия представителей буржуазно-оппозиционных кругов. Лидеры оппозиции рассматривали убийство как последнее предостережение дворцовой клике. Однако ожидаемых изменений в политике не произошло. В связи с этим идея заговора против Николая II приобретает реальные очертания. Были разработаны планы, сроки, намечено регентство великого князя Михаила Александровича. Для переворота не требовалось соучастие или сочувствие всех членов правящей династии. Многие из них вполне определенно выражали свое недовольство деятельностью «темных сил», окружавших царя и царицу. Важно было заручиться согласием тех, кто имел авторитет, реальную силу и власть. Такими качествами обладал великий князь Николай Николаевич, командовавший в то время войсками Кавказского фронта. Поэтому, ссылаясь на эмигрантскую газету «Последние новости», автор пишет, что заговорщики заручились согласием на переворот Николая Николаевича [106].

Гораздо более сдержанную позицию в оценке целенаправленности и конкретности заговорщицких настроений занимают Э.Н. Бурджалов, В.С. Дякин, Е.Д. Черменский, которые сообщают ряд фактов, не согласующихся с концепцией В.Я. Лаверычева и И.И. Минца. Э.Н. Бурджалов, в частности цитируя М.В. Челнокова, утверждает, что о перевороте никто серьезно не думал. Е.Д. Черменский отмечал переоценку В.Я. Лаверычевым военного «потенциала», на который могли рассчитывать «заговорщики». В.С. Дякин, опираясь на свидетельства, собранные С.П. Мельгуновым, сообщает, «что великий князь Николай Николаевич отверг план заговора» [107]. Кроме того, В.С. Дякин и Э.Н. Бурджалов отмечали наличие разрозненных заговоров, отдельных малочисленных групп.

Продолжают заниматься историки и оппозицией великих князей накануне Февральской революции. Здесь нужно отметить уже указанную монографию В.С. Дякина, а также его статью «Кризис верхов в России накануне Февральской революции» [108]в журнале «Вопросы истории» и написанные им главы в коллективном труде «Кризис самодержавия в России» [109]. В этом труде В.С. Дякин выступил также в качестве ответственного редактора. В своих работах историк выделил несколько направлений влияния, оказываемого великими князьями на царя, и выявил согласованность их действий с действиями Прогрессивного блока. В.С. Дякин был первым историком, представившим попытки великих князей воздействовать на Николая II не как действия, лишенные внутренней логики, продиктованные инстинктом самосохранения, а как вполне продуманные и рассчитанные акции.

Считая, что одно из направлений воздействия на Николая II связано с императрицей Марией Федоровной и сгруппировавшимися вокруг нее членами императорской фамилии, В.С. Дякин писал: «В высших сферах существовало убеждение, будто положение могло быть спасено выступлением всей семьи “in corpore”, заявившей государю об опасности, о необходимости уступить общественному мнению. Выступление от общего имени было поручено великому князю Николаю Михайловичу» [110]. В.С. Дякин показал, что параллельно с подготовкой поездки Николая Михайловича в Ставку великокняжеские круги были причастны еще к одной акции, в которой согласованность их действий с действиями оппозиции проявлялась с особенной очевидностью. Еще в конце XIX в. Николай II случайно обратил внимание на мелкого чиновника А.А. Клопова, получившего с тех пор право писать письма Николаю II, выступая как бы его личным информатором о настроениях в стране. Перед намечавшейся встречей с царем Клопов специально побывал в Крыму, где жили многие великие князья, и в Киеве у Марии Федоровны. К аудиенции было подготовлено для вручения Николаю II письмо от имени А.А. Клопова, в редактировании которого принимал участие Николай Михайлович. В письме Клопов уговаривал царя согласиться на создание министерства из лиц, пользующихся доверием Думы.