Леонид Васильев - Древний Китай. Том 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.)

Разумеется, все это требовало немало усилий и тяжелой повседневной работы. В 6-й главе трактата «Сюнь-цзы» сказано с конфуцианской назидательностью — если сделать людей довольными, они станут богаче и будут тщательнее работать на своих полях. Тогда поля станут тучными и дадут хороший (удвоенный) урожай. А если не заботиться о людях, то они будут бедными, их поля — истощенными, а урожай с них — низким (половинным). Эта фраза заслуживает особого внимания [Сюнь-цзы, с. 114]. Она поясняет, сколь важна для успешного земледелия высокая культура труда, которая в свою очередь связана с правильно налаженными взаимоотношениями, стимулирующими людей работать лучше, обогащаться и добиваться хороших урожаев [102] 10 Показательно, что, трактуя смысл 6-й главы, суть которой в разъяснении взаимоотношений людей, их природных качеств и значимости этого для процветания государства, Г. Дабе упоминает об интересующей нас фразе лишь мельком в примечании [Dubs, 1927, с. 153, примеч. 1]. .

Таким образом, железный век изменил условия труда и городских ремесленников, и специалистов в добывающих промыслах, и простых земледельцев. Он принес с собой революционные перемены практически во все сферы материального производства. Если каждый ремесленник стал с начала Чжаньго счастливым обладателем необходимого ему инструмента, выделанного из железа, иногда из весьма хорошего, то это действительно означало революцию в производстве товаров повседневного спроса. Кузнецы ковали железо, изготовляли инструменты. Строители различного профиля, столяры и плотники, резчики по дереву и каретники, мастера-оружейники и ювелиры, специалисты по обработке кожи и выделке кожаных изделий, ткачи и красильщики, гончары и специалисты по лаку, портные и повара, да и многие другие использовали многочисленные и разнообразные инструменты из железа в своей повседневной деятельности.

Это резко повысило производительность труда. Хороших, качественных изделий стало изготовляться намного больше, чем прежде. Ремесло вступило в принципиально новый этап своего развития, обретя возможность делать те же и даже лучшие по качеству изделия за единицу времени в большем количестве и разнообразии. Новые орудия труда облегчили работу лесорубов, рыболовов, охотников, мастеров, занимавшихся солеварением, добычей руд, изготовлением древесного угля, а также труд традиционно занятых выращиванием шелковичного червя и выработкой шелковой пряжи. Словом, железо оказалось нужным всем металлом, резко изменившим состояние дел и в сельском хозяйстве, и в строительстве, и в ремесле, и в добывающих промыслах. Оно явилось первоосновой того экономического сдвига, который внес радикальные изменения в традиционный образ жизни чжоусцев. Век железа стал важным импульсом для экономического роста Поднебесной в период Чжаньго.

Не менее важные изменения происходили и вне сферы экономики. Имеется в виду прежде всего процесс трансформации традиционной шанско-чжоуской структуры, о котором достаточно много было сказано во втором томе работы. Этот процесс, резко усилившийся в период Чжаньго, стремительными темпами привел к становлению новой структуры (вначале переходного характера), которая со временем легла в фундамент централизованной чиновничье-бюрократической империи, просуществовавшей в Китае свыше двух тысячелетий.

Революционные перемены, пришедшие в Китай с началом века железа и хронологически совпавшие с радикальными изменениями структуры времен Чуньцю, дали впечатляющий эффект. Экономические сдвиги стимулировали до того медленно шедший в чжоуском Китае процесс приватизации. А ускорение темпов приватизации, опиравшееся на перемены в экономической жизни, способствовало всей сумме важных изменений, которые характеризовали период Чжаньго и значительно отличали его от периода Чуньцю.

Период Чжаньго был для древнего Китая началом эпохи становления всех принципиально новых форм существования. Разумеется, кое-что от шанско-раннечжоуских протофеодальных и тем более развитых феодальных отношений периода Чуньцю еще сохранялось и давало о себе знать. Но тем не менее феодализм как система определенных отношений постепенно исчезал, что с некоторой грустью воспринималось Конфуцием и его последователями. А на смену ему приходили совершенно новые реалии, смириться с которыми старшему поколению, как то обычно случается во времена быстрых перемен, было нелегко.

В чем наиболее отчетливо ощущались перемены? Прежде всего, в социальной структуре общества, в привычных патриархально-экономических связях, в естественной приверженности к своему малому мирку, будь то деревня, небольшое кормление с центром в соседнем городке или принадлежавший знатному клану целый субудел, все чаще делившийся на уезды- сяни . Люди веками жили в привычных узких рамках, воспринимая друг друга не только в качестве соседей, но также родственников или свойственников.

Вспомним, что в рамках субудела-клана были свои понятия о старшинстве и степенях родства. И хотя с пятой степени родство формально переставало учитываться, особенно в тех случаях, когда речь шла о причастности к знатному аристократическому дому, оно все же крепко фиксировалось в умах и объективно создавало ситуацию родственной близости, во всяком случае, тесной привязанности к старшим в клане (старшим не столько по возрасту, сколько по сложной системе родства в привычном коническом клане с его главной и многочисленными боковыми линиями). И все это стало быстрыми темпами уходить в прошлое. Родство и связанная с ним степень знатности теряли свою привычную ценность, в то время как способные и принятые на службу чужаки или случайно разбогатевшие в городах люди начинали выходить на передний план и занимать более видное место в системе общественных отношений и в администрации государств. Этому способствовало прежде всего появление новых городов как центров рыночного хозяйства.

Городов в чжоуском Китае и раньше было не так уж мало. По сообщению «Цзо-чжуань», в одном только Лу у крупных кланов были свои столицы, обнесенные стенами. О снесении их шла речь, когда уже постаревший Конфуций вместе со своим учеником Цзы Лу пытался помочь отстраненному от власти могущественными сановниками лускому правителю. Были города и поменьше размером, обычно центры провинциальных кормлений, которые существовали в рамках кланового субудела или находились под властью администрации царства. В каждом из них обычно была центральная площадь, именовавшаяся рыночной, но реально представлявшая собой место для собраний жителей города; го-жэнь . И хотя на площади стояли лавки и шла торговля мелким товаром, города, о которых идет речь, в те времена еще не были центрами ремесла и торговли, тем более рыночных товарно-денежных отношений.