Леон Урис - Эксодус (Книга 1 и 2)

Ошеломленные молниеносной оккупацией датчане прильнули к радиоприемникам в ожидании того, что скажет король Христиан. Затем пришло сообщение: Дания капитулировала без единого выстрела в свою защиту. Падение Польши научило датчан, что всякое сопротивление

бесполезно.

Мета Ханзен забрала Карен из школы и приготовилась бежать в Борнхолм или на какой-нибудь отдаленный остров. Ааге успокоил ее и уговорил остаться и подождать. Пройдут недели, даже месяцы, прежде чем немцам удастся наладить свою администрацию.

Вид свастики и немецких солдат поднял в душе Карен волну воспоминаний; вместе с ними явился страх. Все ходили растерянные в эти первые недели, один Ааге сохранял спокойствие.

Немецкие оккупационные власти обещали поначалу золотые горы. Датчане, говорили они, такие же арийцы, как и сами немцы. Они, дескать, рассматривают датчан, как своих младших братьев, и главная цель оккупации - это защита датчан от большевиков. Дания, говорили они, сможет самостоятельно распоряжаться внутренними делами страны, ей предназначено стать "образцовым протекторатом". Таким образом, после того как первое волнение улеглось, наступили опять более или менее нормальные дни.

Король Христиан, пользовавшийся всеобщей любовью, возобновил свои ежедневные прогулки верхом из копенгагенского дворца Амалиенборг. Он бесстрашно ездил по улицам, и народ следовал его примеру. Пассивное сопротивление стало лозунгом дня.

Ааге оказался прав. Карен вернулась в школу и к урокам танцев, и жизнь в Аалборге вошла в прежнюю колею, словно ничего не случилось.

Наступил 1941 год. Восемь месяцев немецкой оккупации. С каждым днем становилось яснее, что напряжение между немцами и населением их "образцового протектората" все растет. Король Христиан беспрестанно раздражал немцев тем, что он их совершенно игнорировал. Датчане тоже старались игнорировать их, а то, еще хуже, издевались над их мероприятиями и смеялись над прокламациями. Чем больше датчане смеялись, тем немцы становились злее.

Если у датчан и были какие-то иллюзии в первые дни немецкой оккупации, то вскоре они рассеялись все до единой. Датские машины, датское продовольствие и датское стратегическое положение, все это занимало важное место в немецких военных планах. Дания должна была стать новым винтиком в немецкой военной машине. Имея пред глазами пример своих соседей, норвежцев, датчане организовали к средине 1941 года небольшое, но сильное движение сопротивления.

Доктор Вернер Бест, немецкий губернатор Дании, склонялся к умеренной политике по отношению к "образцовому протекторату", при условии, что датчане будут вести себя хорошо. Меры против датчан были мягкими по сравнению с мерами против народов других оккупированных стран. Тем не менее, подполье неуклонно росло. Хотя бойцы Сопротивления не могли и думать о том, чтобы совершать нападения на немецкие воинские части или организовать всеобщее восстание, они все же нашли способ, чтобы мстить немцам, а именно - саботаж.

Доктор Вернер Бест не ударился в панику. Он спокойно начал организовывать коллаборационистов среди датчан, надеясь противодействовать этим новой угрозе. Организованная немцами ГИПО (вспомогательная полиция) превратилась в банду датских террористов, которую бросали на карательные операции против собственного народа. За каждым актом саботажа следовала карательная экспедиция.

Проходили месяцы и годы немецкой оккупации. Карен Ханзен справила свой 11-ый и 12-ый день рождения в провинциальном городке Аалборге, где жизнь протекала почти нормально. Сообщения об актах саботажа и редкие перестрелки вызывали лишь кратковременное волнение.

Карен постепенно становилась женщиной. Она испытывала первые радости и горести, сопровождающие чувство любви не к родителям или к подругам, а к мужчине. Избранником Карен был Могенс Сорензен, лучший футболист школьной команды, и она стала предметом зависти всех остальных девушек.

Ее незаурядные хореографические способности побудили ее учителя настаивать перед Метой и Ааге, чтобы они попытались устроить ее в копенгагенский королевский балет. Она одаренная девушка, говорил учитель, и ее танец выразителен не по годам.

В начале 1943 года Ханзены начали все более и более тревожиться. Датское движение сопротивления установило связь с генштабом союзных войск и передавало туда важнейшие сведения о расположении военных заводов и складов на территории Дании. Не ограничиваясь этим, бойцы сопротивления помогали бомбардировщикам британской королевской авиации при налетах на эти объекты.

Полиция и другие продавшиеся немцам террористы приступили к широким карательным мерам. По мере усиления этой деятельности Ааге начал задумываться все чаще и чаще. Происхождение Карен было известно всем в Аалборге. Хотя никаких мер против датских евреев еще не принимали, но это могло случиться со дня на день. Он не сомневался, что полицаи донесли немцам все, касающееся Карен. В конце концов Мета и Ааге решили продать свой дом в Аалборге и перебраться в Копенгаген под тем предлогом, что у Ааге будет там большее поле деятельности, да и Карен там скорее сможет продолжать свои хореографические занятия.

Летом 1943-го года Ааге стал компаньоном в юридической фирме в Копенгагене. Они надеялись, что в огромном городе с его миллионным населением они легче смогут пройти незамеченными. Они достали подложное свидетельство о рождении, из которого явствовало, что Карен их родная дочь. Карен распрощалась с Моргенсом Сорензеном, испытывая все муки расставания с любимым.

Ханзены нашли очень хорошую квартиру на Сортедамс Доссеринген. Это была улица, утопающая в зелени, с видом на искусственное озеро и с множеством мостов, ведущих в старый город.

Вскоре Карен привыкла к новой обстановке и полюбила Копенгаген. Это был сказочно красивый город. Карен, Ааге и Максимилиан прогуливались часами, знакомясь с достопримечательностями города. В нем было столько чудесных мест: можно было пройтись по порту мимо памятника русалки, вдоль Лангелиние или по пышным садам старого города или по парку Христпанборгского дворца. Тут были каналы и узкие уютные аллеи со старыми пятиэтажными кирпичными домами, нескончаемые вереницы велосипедов и чудесный рыбный рынок на Гаммель-Штраиде, такой большой и шумный, никакого сравнения с базаром в Аалборге.

Однако жемчужиной этого сказочного города было Тиволи - море мигающих огней с каруселями, театрами и ресторанами, с огромными цветниками, детским оркестром и Вивекс-рестораном, с фейерверками и бьющим через край весельем. Очень скоро Карен начала недоумевать, как она жила вдали от Копенгагена.

Однажды Карен вернулась домой бегом. Она побежала по лестнице вверх, вихрем ворвалась в дом, и бросилась обнимать Ааге, который как раз читал газету.