Александр Волконский - Историческая правда и украинофильская пропаганда

Украинофильская партия, усиленно ища поддержки католического мира, указывает на притеснения, которые терпели в Малороссии униаты, как на доказательство необходимости избавить Украйну от Петроградского ига. Нарушение веротерпимости — краеугольный грех русского правительства. Но он дело прошлого. Страшной ценой мы излечены от этого недуга. Правда, ныне большевизм свирепствует над православным духовенством; он избил до 20 епископов, расстрелял, повесил и распял сотни священников и кощунствует в церквах; но эта ненависть исходит, конечно, не из русской души. Когда минует сатанинская пляска большевизма и установится какая бы то ни было власть, сколько-нибудь достойная этого имени, свобода веры будет обеспечена основными законами русской земли. В этом не может быть ни малейшего сомнения. В народе русском нетерпимости нет. Он тысячелетие живет в ежедневном общении с иноверцами всевозможных толков и мирно уживается с ними. [121]

Предвзятое отношение русского общества к католицизму факт общеизвестный. Но он налицо не только на севере или востоке России — он явление повсеместное. Утверждение украинофильской пропаганды, будто «украинский народ» питает особенную склонность к католицизму, чистейший вымысел. Правда как раз обратна: в остальных частях России простой народ едва подозревает о существовании католической церкви; на Украйне, напротив, защита православной веры была веками одним из основных факторов войн малороссов с поляками, а в Белоруссии — фактором политической борьбы. Польское понимание религиозной свободы с веками не изменилось. Вот что пишут в письме от 30 декабря прошлого года из Белоруссии: «Во всех оккупированных местностях продолжает происходить беззастенчивая полонизация: церкви закрываются или переделываются на костелы, священники арестовываются (о. Забродный и о. Левицкий)…». [122]Хуже этого не делало русское правительство даже во времена обер-прокурора Св. Синода Победоносцева. У католичества в России два врага: один православный Св. Синод, что в порядке вещей, другой польский католицизм, явление настолько «вне порядка вещей, что самое совмещение этих двух слов — понятий национализма и вселенства — составляет contradictio in adjecto.

В России происходит сильное духовное движение. Пропаганда безбожия и ненависти к христианству дает ужасающие результаты, но наряду с этим православные церкви полны. Это не прежняя толпа, в которой исполнение прадедовских обрядовых обычаев имело такое главенствующее значение; теперь вся церковь иной раз бывает оглашена общим плачем молящихся: измученные души в смятении страстно ищут Христовой правды и испуганное тело помощи Божией; на крестные ходы идут, исповедавшись, в ожидании возможного расстрела большевицкими пулеметами. Вот почва, на которой предстоит работать католической церкви в России, когда водворится вероисповедная свобода.

Не в чем ином, как в свободе веры, католичество для успеха своего и не нуждается. Делить для этого Россию нет никакого основания. Униаты останутся на своих местах в Волыни или Галиции, безразлично, в чьем бы подданстве они ни оказались. Много важнее умерить польскую нетерпимость, питающую русскую ненависть к католичеству. Во всяком случае нет надобности поддерживать украинский сепаратизм: читатель убедился, что пропаганда украинофильства построена на лживых утверждениях и на ложных фактах, а если он к тому же католик, то знает, что Церковь для успеха дела Христова во лжи не нуждается.

Я дописываю эти строки в дни, когда вы в Сан-Ремо делите Россию.

Вас понять нельзя. Русский народ отдал два миллиона жизней, чтобы обеспечить вам два года на боевую подготовку; он не раз выручал вас из беды, он надломил силы врага и положил основание для вашей победы, а вы — вы подозревали нас в замысле изменить вам. Явились действительные изменники, Бронштейны и K°, предавшие и Россию, и вас, — вы обвинили в измене всю Россию и стали решать судьбу ее, не спросив нас, союзников ваших. Явились русские люди, которые с четырех сторон пошли на тех, кто вам изменил и кто готов заразить вас своим большевицким ядом, а вы этих русских людей, остававшихся рыцарски верными вам среди всех испытаний и искушений, бросили на произвол судьбы — бросили в ту минуту, когда успех был так близок. Вы не решились собрать всемирный крестовый поход против всемирной же опасности большевицкого варварства и спокойно смотрели, как погибали те, кто могли служить авангардом крестоносцев; теперь боритесь сами. Вы смотрели свысока на израненных немецкими пулями русских офицеров, мучеников революции, а шайку извергов, вам изменивших в Брест-Литовске, готовы признать законною властью. Вы готовы идти на это унижение ради хлеба и наживы, но на деле ни одного вагона зерна не получите, ибо большевицкая Россия бессильна продать что-либо, кроме краденых жемчугов; а если и получите, то это будет хлеб, отнятый насильно от голодающих.

Вас нельзя понять. Вы боитесь возрождения Германии, а толкаете нас в ее объятия!

Вы делите Россию и разрываете русский народ. Разве последние годы не показали, как живучи народы, даже малые, как они возрождаются после столетий рабства? А нас сто миллионов. Мы были уже разорваны несколько веков, но соединились; Галиция, 500 лет отторгнутая, все сознает себя русской. Разорвите нас вновь, мы вновь соединимся. Вы решили, что русский народ умер, и спешите расхитить его наследство. Но он не умер. Пройдет тяжкая болезнь, народ соберется с силами, поднимется во весь свой огромный рост и грозно спросит вас: «Что сделали вы с моей родиной, когда я в безумии терзал себя, метался в когтях чудовища, истекал кровью и изнывал от голода?»

Что ж, делите Россию! Но помните, что ваши решения для нас не указ. Вы, к счастью, нас не пригласили на ваши совещания. Окрепнув, мы будем свободны решать нашу судьбу по своей воле. Помните еще, что пример заразителен и что в наш век нельзя безнаказанно будить или поддерживать разрушительные инстинкты в чужой, хотя бы и далекой стране. Вы не убили большевизма у нас, когда он был в зародыше; не прошло двух лет, и его уродливые и страшные щупальца заползают чрез все щели в ваши дома; вы поддерживаете центробежные силы у нас — они проснутся и в ваших странах. Кто знает, не пожалеете ли вы уже в ближайшие годы, что посягнули на целость Русской земли и на единство русского народа.

В главе первой мы говорили, что вряд ли наименование «Украйна» найдется в памятниках ранее конца XIV века. Нам не удалось встретить его в документах ни XIV, ни последующего столетия. Украинская пропаганда утверждает, что имя «Украйна» закреплено на страницах летописей уже с конца XII века. Самого элементарного разбора относящихся сюда текстов достаточно, чтобы доказать неправильность этого утверждения. Мы изложили вопрос в открытом письме на имя графа М. Тышкевича, председателя украинской делегации при Мирной конференции в Париже. Это письмо в весьма сжатой форме как бы обобщает сказанное нами в первых главах относительно этнографической и территориальной номенклатуры, но дает и дополнительную справку из летописи. Оно было напечатано в римской газете «Corriere d’Italia» 25 сентября 1919 года. Приводим его в переводе с итальянского.