Николай Устрялов - Фрагменты (О разуме права и праве истории)

Ибо "сова Минервы начинает свой полет лишь с наступлением сумерок". Мы не можем знать итога нашей эпохи, ее "разума", ее значения в целом всемирно-исторического процесса. Но наши ошибки объективно столь же нужны истории, как и наши положительные прозрения: живая ткань прогресса без них была бы лишена узоров...

Главное, нужно угадать действительную, подлинную силу, -- в этом основная задача политического искусства. Следует при этом иметь в виду, что "сила не менее отличается от насилия, чем от слабости".

Подлинная сила всегда глубоко духовна прежде всего. За подлинной силой всегда стоит творческая идея.

* * *

Прогресс не есть гладкая дорожка. Человечество им искупает "первородный грех", свое роковое несовершенство, -- "радикальное зло" (Кант). Прогресс есть прежде всего искупление. Вот почему он катастрофичен (предсмертная мысль Вл. Соловьева). Его катастрофы суть одновременно проклятие и благословление человечества: будучи следствием "испорченности" человеческой природы, они вместе с тем -- залог ее исцеления.

Катастрофы порождаются торжеством "силы" над "правом". Путь права есть путь от одной исторической катастрофы к другой. Человечество отдыхает на этих переходах. Но будь они единственными, беспрерывными и бесконечными, история отдавала бы пошловатостью, -- тою самой, от которой не свободны люди, больные "манией пан-юридизма". В ней не было бы трагизма.

Вот почему в периоды "исторических затиший", "исторических будней" люди тоскуют по бурям -

"как будто в буре есть покой"...

Вот почему так проникновенно пишет Тютчев о блаженстве того,

"Кто посетил сей мир

В его минуты роковые:

Его призвали всеблагие,

Как собеседника на пир"...

И вот почему все истинно творческое в истории, как и в жизни, покупается не даром, рождается в страданиях.

Эту мысль выразил де-Мэстр в намеренно-резких, но ярко запоминающихся образах:

"Следует обрезать ветви дерева, чтобы вырастить плоды. Цветы и плоды человечества получаются благодаря этой "срезке ветвей" (кровавые войны и потрясения). Кровь -- удобрение для процветания того растения, которому имя гений" ("Considйrations sur la France").

Бессмертным документом той же мысли является творчество нашего Достоевского. Эта же мысль в глубоком, хотя и чересчур напыщенном, чтобы не казаться вычурным, образе формулирована заключительной фразой гегелевской "Феноменологии Духа":

-- "История, выраженная в понятиях, образует воспоминание и Голгофу абсолютного Духа, действительность, истину и достоверность его трона, без которого Дух был бы лишен жизни и одинок; лишь из чаши царства духов пенится для него бесконечность".

x x x

Великие эпохи -- не суд над фактами перед трибуналом права, а суд над правом перед трибуналом всемирной истории.

Н. Устрялов

1 Еженедельный журнал "Смена Вех", Париж, No 1, 29 октября 1921 г., с.6-8.