Дмитрий Лобанов - Семь самураев СССР. Они сражались за Родину!

Другие — уповали на скорую гибель «проклятой тоталитарной системы», надеялись на установление прочных контактов с Западом, откуда «широкой рекой» потекут приглашения, кредиты, гранты. Что-то не текут пока. Ждите-с.

Третьи — даже надеялись на прибыль: «Вот торговать будем с Западом, контроля не будет, КГБ не будет, разведки не будет, вот тогда и заживем!».

Вот только о народе никто не подумал: а как он будет жить в разрубленной на части стране? И как себя будут чувствовать те 25 миллионов соотечественников, которые в мгновение ока очутились в «ближнем зарубежье» в положении изгоев?

Н. Б. Ельцин и М. С. Горбачев

Если бы советская элита не поддержала распад СССР, то никакого распада и не было бы. Выгнали бы Ельцина, выгнали бы Горбачёва, поменяли их на других руководителей, и страна развивалась бы дальше. Поэтому я считаю, что советская и российская элита несут общую коллективную ответственность за распад Союза ССР.

Д. В. Лобанов: Скажите, а с правовой точки зрения (ведь прошел референдум, на котором подавляющее большинство высказалось за сохранение Советского Союза) как это можно оценить?

В. Б. Исаков:С правовой точки зрения действия российского руководства — это преступление.

Д. В. Лобанов: Вот так!

В. Б. Исаков:Любой юрист вам скажет, что это преступление, которое в момент его совершения каралось по статье 64 УК РСФСР. Данная статья предусматривала, что «деяние, умышленно совершенное гражданином СССР в ущерб суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственной безопасности и обороноспособности СССР», в том числе «заговор с целью захвата власти», наказывается лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества или смертной казнью с конфискацией имущества.

Насколько я знаю по воспоминаниям участников, сидельцы в Беловежской пуще это отчетливо понимали. Поэтому и собрались на окраине страны, в пуще, практически на белорусско-польской границе. Наготове стояли прогретые вертолеты: при обнаружении попытки захвата, все участники «совещания» должны были перелететь в Польшу. То есть, такое развитие событий они вполне допускали и боялись его. Но у Горбачева не было ни воли, ни желания защищать целостность СССР: он боялся потерять в глазах Запада реноме «миротворца» и «демократа», не приемлющего насилия. В печати были сообщения, будто бы он имел on-line полную информацию о том, что происходит в Беловежской пуще. Сам Горбачёв это отрицает. Ну что ж, история со временем разберется.

Д. В. Лобанов: А как Вы оцениваете августовские события 1991 года, так называемый путч ГКЧП, а потом, как их логическое завершение, декабрьские события? Ведь вокруг этого много тайны, пены и тому подобное?

В. Б. Исаков:Я думаю, что всей правды об этих событиях мы тоже пока не знаем. Что обращает на себя внимание? События, произошедшие в августе 1991 года в России, были практически полным повторением («калькой») событий в Вильнюсе в январе того же года. То есть, имело место слабая и плохо подготовленная попытка захвата власти. Она встретила мощный, хорошо организованный отпор. В том числе, истерику всех средств массовой информации и «возмущенного» общественного мнения во всем мире. А дальше — падение «слабой» власти и волна разрушения всего, что еще оставалось от СССР. Вот по такой схеме оба этих события произошли. Я как-то вначале не обратил на это сходство, но когда писал книгу, то увидел, что схема одна и та же: сначала нелепо и неловко дернулись, аргументированно получили по морде, проиграли всё.

Время от времени всплывают интересные новые факты, например, о том, что Г. Х. Попов, тогдашний мэр Москвы, знал о готовящемся перевороте и сообщил об этом тогдашнему послу Соединенных Штатов Пикерингу, который в свою очередь передал эту информацию в Вашингтон. Из Вашингтона был звонок Горбачёву, которого предупредили о действиях военных и подготовке переворота. И будто бы Горбачёв от этой информации отмахнулся. Я в это не верю. Так не бывает. Похоже, что Горбачёв играл какую-то свою игру. Не случайно многие комментаторы считают, что Горбачев надеялся быть в выигрыше при любом развитии событий. Победят консерваторы, он возвращается из Фороса победителем и воцаряется на троне. Консерваторов сметают в ходе переворота — он опять в выигрыше: возвращается из «форосского изгнания», приветствует «победоносные демократические силы» и возглавляет правительство.

Но даже в крапленых колодах не бывает пять тузов подряд. Получилось совсем не так, как он планировал, и итогом неудавшегося переворота стал распад страны. Попытка государственного переворота дискредитировала союзное руководство, она подтолкнула украинский референдум о независимости и подняла вторую волну «парада суверенитетов». Указами Б. Н. Ельцина и постановлениями российского правительства начался разгром союзных министерств и ведомств. К декабрю 1991 года, когда был подписан Беловежский договор, объявивший о «прекращении существования» Советского Союза, распад СССР дефакто стал реальностью.

Д. В. Лобанов: Скажите, пожалуйста, а как объяснить, что в Верховном Совете РСФСР 12 декабря 1991 года против развала Советского Союза из 250 проголосовавших, по одним источникам, проголосовали шесть человек, по другим — семь человек. У меня следующие фамилии: Бабурин, Павлов, Исаков, Константинов, Полосков, Балала, Лысов. Понятно, когда две трети, одна треть, и так далее. Но 250 и 7? Несовместимая пропорция.

В. Б. Исаков:Почему такой странный итог? Откуда такое единодушное голосование в поддержку Беловежского соглашения? Здесь надо иметь в виду несколько моментов.

Во-первых, многими гражданами России, в том числе многими депутатами, происходящие тогда события воспринимались как борьба Горбачёва и Ельцина. Проголосовать за Союз — означало проголосовать за Горбачёва, проголосовать против — означало проголосовать за Ельцина. А Ельцин выступил и Беловежское соглашение очень ярко поддержал. Люди уже к тому времени устали от Горбачёва, от его многословия и пустословия, за которыми ничего не следовало. Ельцин, наоборот, находился в зените славы, могущества, популярности. И это, наверное, причина номер один: слепая вера в руководителя, наивная надежда, будто всё, что он делает — на пользу России.

Другие — просто боялись. В депутатском корпусе к тому времени назрел раскол, и люди, которые называли себя «демократами», оказавшись во власти, тут же овладели методами самых отъявленных «партократов», включая психологическое давление и шельмование в СМИ. Проголосовать в той ситуации «против» — означало вызвать на себя волну гнева газет, обрушить на себя поток проклятий, телеграмм, звонков по рабочему и домашнему телефону. Далеко не все депутаты были готовы это выдержать.