Михаил Пинчук - Советские партизаны. Мифы и реальность

Во многих книгах и справочниках, статьях в журналах и на интернетсайтах встречается тезис о том, что партизанское движение на территории Беларуси с первых дней войны имело массовый общенародный характер. Но разве 12 тысяч партизан, имевшихся к концу 1941 года, это массовое общенародное движение?

Если и наблюдалось в первый год войны какое-то действительно массовое движение, так это сдача Красной Армии в плен. С 22 июня по 31 декабря 1941 года в плену у немцев оказались 3.335.000 человек! Вот это массовость! Упомянутые 12 тысяч партизан просто ничтожная кучка (0,35 %) по сравнению с огромной массой пленных бойцов и командиров РККА!

Однако в 1943–1944 гг. численность партизан в Беларуси в самом деле непрерывно увеличивалась. И в эти 18–19 месяцев среди партизан было уже достаточно много сельских жителей.

Отчего же крестьяне, которые летом 1941 года встречали немцев хлебом-солью, вдруг тысячами бросились в леса? Разглядели, наконец, истинный облик новых хозяев? Так ведь прежние хозяева были не лучше.

Причина в ином — беларуский народ являл собой стадо, намного более послушное приказам хозяина, нежели остальные советские народы. Суть дела заключалась в том, какой хозяин сильнее сегодня. Если бы фюрер летом — осенью 1941 года приказал начать формирование в БССР национальных воинских частей, он набрал бы здесь армию больше финской. И не потому, что беларусы очень сильно любили немцев и столь же сильно ненавидели коммунистов. Просто немцы тогда были сильнее (это первый фактор).

П. Ильинский следующим образом описывает настроение крестьян в окрестностях Полоцка (с приходом немцев в 1941 г. — М.П. ):

«Убеждение в том, что колхозы будут ликвидированы немедленно, а военнопленным дадут возможность принять участие в освобождении России, было в первое время всеобщим и абсолютно непоколебимым. Ближайшее будущее никто иначе просто не мог себе представить. Все ждали также с полной готовностью мобилизации мужского населения в армию (большевики не успели произвести мобилизацию полностью); сотни заявлений о приеме добровольцев посылались в ортскомендатуру, которая не успела даже хорошенько осмотреться на месте».

Оставалось лишь отдать приказ (второй фактор), простой и четкий, и беларусы пошли бы «воевать» за немцев. Но фюрер приказ не отдал, а через два года выяснилось, что сильнее уже прежние хозяева. Тут же произошел «переворот в мозгах». То есть большее число партизан по сравнению с другими оккупированными краями не есть признак огромного патриотического порыва, а всего лишь признак большего послушания. «Куда пастух покажет — туда пойдут стада» — лишь бы пастух был самым сильным и уверенно отдавал четкие команды.

Но как же так вышло, что некогда сильный европейский народ был низведен до уровня «немых согласных»? А оттого и вышло, что к 1941 году ничего европейского в нашем народе не осталось.

Борис Соколов отмечает, что в оккупированных странах Европы рейх создал марионеточные правительства, а в оккупированных «национальных республиках» СССР — нет:

«Если на Балканах немцы и итальянцы рискнули поддерживать союзные им государственные образования… и переложить на них значительную часть борьбы с партизанами…, то на оккупированных советских территориях никаких государственно-политических образований, лояльных Германии, так и не было создано. Это обстоятельство существенно затруднило борьбу с советскими партизанами» (Соколов Б.В., с. 40).

Но при этом он не задался вопросом, отчего в Хорватии обнаружились «социальные слои», способные организовать свое автономное государство, а в Беларуси — нет? Оттого, что для подобного мероприятия требуется наличие среди населения интеллектуального слоя, обладающего широким кругозором, способностью к аналитическому мышлению и выработке рациональных решений. Но именно этот слой московско-петербургские колонизаторы планомерно и неустанно «выкорчевывали» в течение двух столетий на территории бывшего Великого Княжества Литовского, превращенного в колонию России. Надо признать, что они добились огромных успехов в этом деле.

Вот весьма характерная заметка из газеты «Наша Ніва» за 1912 год (№ 39/4):

«Много раз приходилось мне беседовать с селянами и одним выборщиком, который был избран из повета в губернские выборщики: чего они хотели бы от Думы, чтобы поправить свою жизнь. Мои собеседники, поскребя в затылке (видать, им трудно было ответить мне), не сразу мне вот что сказали:

„Нужно для мужика позволить пасти скотину в казенных местах бесплатно, без билета собирать ягоды и грибы, и чтобы снять с водки акциз, а то очень дорогая“.

— А что же нужно для тех людей, которые далеко живут от леса, не собирают грибов или ягод и не пасут скотину? — спросил я у них.

— Таго ня ведаемо, — ответили они мне.

Мне показалось, что со мной говорят не взрослые люди, а малые дети. Защемило мое сердце тяжкой болью. Не удивительно, что наши беларусы и другие думские депутаты гроши брали и ничего не делали. Не удивительно, что они, будучи в Таврическом дворце, переходили на ту сторону, где им корыстней было и куда их разными обещаниями манили» (Цит. по статье «Беларусы 100 лет назад» в газете «Секретные исследования», № 13 (222), с. 15).

Автор статьи, Вадим Ростов, сделал такой вывод по поводу сказанного:

«Потому что дед Михась увидел (защемившим сердцем почувствовал) не малых детей, а зловещих МАРГИНАЛОВ, которые и ввели XX век в бездну тоталитаризма, когда дарованные общественной реформой гражданские свободы не вызывали у масс желания быть Гражданином страны и управлять ею как собственным хозяйством — а делегировались „Железной Руке“ в лице популистов-параноиков. Так мы вошли в столетие маргинальных толп и их кровавых вождей Ленина, Троцкого, Муссолини, Гитлера, Сталина, Мао, Пол Пота» (Там же).

А вот что отметил в своем докладе оберштурмбанфюрер СС Штраух 10 апреля 1943 года на совещании высших чинов СД и СС в Минске:

«Мы старались привлечь в полицию и администрацию белорусов, но вы не можете представить себе трудностей, которые связаны с их воспитанием, а надежной интеллигенцией здесь мы не располагаем» (Соколов Б.В., с. 190).

Опрос, проведенный на территории Северо-Западного края Российской империи (бывшего ВКЛ) накануне Первой мировой войны показал картину, прискорбную для национального сознания и отрадную для российского имперского. Большинство граждан не смогли идентифицировать свою национальную принадлежность.

Так, сельские жители (87 % населения края) на вопрос к какому роду-племени они относятся, ответили, что они «тутэйшие» (то есть «местные»).

Беларуские крестьянки общаются с немецким солдатом (1943 г.).