Руслан Скрынников - Начало опричнины

Выступления против опричнины виднейших руководителей: земщины боярина кн. П. М. Щенятева и главы церкви митрополита Афанасия положили начало первому глубокому; кризису в истории опричнины.

Князь П. М. Щенятев был младшим сородичем удельных князей Бельских и Мстиславских и принадлежал к числу самых авторитетных членов земской Боярской думы [1417]. Он имел особые причины протестовать против репрессий. Род Патрикеевых, тесно связанный с княжеским домом Старицких, очень сильно пострадал от опричнины. Один из братьев Щенятева боярин князь И. А. Куракин попал в монастырь, двое других братьев оказались в ссылке [1418]. Никто из них не получил амнистии накануне собора. К началу 1566 г. князь П. М. Щенятев лишился некоторых богатейших родовых вотчин, перешедших в казну [1419]. В знак протеста против действий царя Щенятев сложил с себя сан боярина и самовольно ушел в монастырь [1420].

Попытаемся уточнить, когда это произошло, и с этой целью сопоставим между собой поручные грамоты бояр за 1565 и 1566 год. Можно установить, что после апреля 1566 г. правительство впервые включает в текст поручных грамот обязательство «в чернцы не постричися». (В грамоте князя М. И. Воротынского, датированной апрелем, это обязательство еще отсутствует. Зато оно встречается в грамотах боярина Очина и Охлябнина весны — лета того же года.) [1421]. По-видимому, изменение текста портных грамот было прямым следствием самовольного пострижения князя Щенятева.

Выступление боярской оппозиции поддержал глава церкви митрополит Афанасий. 19 мая 1566 г. он демонстративно сложил с себя сан митрополита и удалился в Чудов монастырь [1422]. Правительство поспешило заявить, будто митрополит ушел в отставку «за немощию велией». Но подлинной причиной отставки Афанасия были его разногласия с царем по поводу опричнины [1423].

Узнав об уходе в монастырь митрополита, Грозный спешно вернулся с южной границы в Москву [1424]. После совета с земской думой и священным собором он согласился возвести на митрополию казанского архиепископа Германа Полева [1425]. Рассказывают, что Полев переехал на митрополичий двор и жил там в течение двух дней. Будучи противником опричнины, архиепископ пытался воздействовать на царя и в беседе с ним грозил страшным судом, «тихими и кроткими словесы его (царя. — Р. С.) наказующе...» [1426]. Когда содержание беседы стало известно руководителям опричной думы, те высказались против избрания Полева. По настоянию боярина Басманова Грозный предложил архиепископу немедленно покинуть митрополичий двор.

Боярская дума и духовенство были возмущены бесцеремонным вмешательством опричнины в церковные дела. Раздор между царем и руководством земщины достиг высшего предела после отставки митрополита Афанасия и изгнания с митрополичьего двора Германа. Распри с духовной властью, обладавшей большим авторитетом, ставили царя в исключительно трудное положение, что и вынудило его пойти на уступки земщине в вопросе о новом кандидате в митрополиты. Этим кандидатом был игумен Соловецкого монастыря Филипп, в миру Федор Степанович Колычев.

Филипп происходил из очень знатного старомосковского боярского рода и обладал прочными связями в боярской среде. В земской думе заседал троюродный брат игумена окольничий М. И. Колычев. В дворянских куриях собора заседали 12 человек Колычевых. Столь широкого представительства не имела ни одна боярская фамилия. Но Колычевы не обладали достаточным влиянием в земщине, чтобы решить вопрос об избрании митрополита. Филипп был выдвинут на митрополию, по-видимому, той группировкой, которая пользовалась наибольшим влиянием в Боярской думе.

Среди других группировок наиболее прочные позиции в земской думе занимали две группировки. Первую из них возглавляли бояре Захарьины, вторую — конюший И. П. Федоров-Челяднин. После образования опричнины влияние первой группировки продолжало неуклонно падать. В тот же самый период конюший И. П. Федоров выдвинулся как один из главных руководителей земщины. Именно Федоров возглавил московскую семибоярщину во время войны с татарами в октябре 1565 г. [1427]Современники единодушно отмечают, что в тот период значение Федорова в земщине было исключительным. Опричник Штаден передает, что в отсутствие царя Федоров был первым боярином и судьей на Москве [1428]. По свидетельству Шлихтинга, воеводу московского Иоанна Петровича царь «признавал более благоразумным среди других и высшим правителем всех», его он «обычно даже оставлял вместо себя в городе Москве...» [1429]. Эти показания вполне подтверждаются Разрядами и другими документами тех лет. В начале 1566 г. царь поручил земскому правительству произвести обмен землями со Старицким удельным князем. С этой целью земская Боярская дума образовала авторитетную комиссию во главе с И. П. Федоровым и дворецким Н. Р. Юрьевым. Федоров скрепил своей подписью разменные грамоты, датированные 15 январем и 11 марта 1566 г. [1430]17 июня он подписал приговор Боярской думы о перемирии с Литвой, причем в боярском списке имя его стояло третьим [1431].

По знатности И. П. Федоров не уступал знатнейшим старомосковским фамилиям. К тому же он был одним из самых богатых людей своего времени. Федоров пользовался исключительным авторитетом в земщине не только из-за знатности и богатства, но и в силу большой популярности в народе [1432]. В отличие от прочих бояр, конюший отличался честностью, не брал взяток и любил справедливость [1433]. В течение длительного времени Федоров возглавлял одно из главных приказных ведомств — Конюшенный приказ. Чин конюшего Федоров сохранил и в годы опричнины [1434]. В силу древней традиции конюшие-бояре занимали более высокое положение, нежели дворецкие, и обладали особыми прерогативами в качестве старших бояр старомосковской Боярской думы [1435].

По-видимому, группировка конюшего И. П. Федорова-Челяднина сыграла решающую роль в избрании Филиппа Колычева. Опричные дипломаты Таубе и Крузе, бывшие непосредственными очевидцами избрания, по-своему истолковали этот факт, когда писали, что Филипп был «благородного происхождения от прусских родов Колычевых или Челядниных» [1436]. Соловецкий игумен приходился родней конюшему. Еще более важное значение имел тот факт, что Филипп со времени избрания на митрополию полностью связал свою судьбу с судьбой боярина Федорова [1437].

В конце мая — начале июня 1566 г. в Соловки к Филиппу был послан гонец. Переезд занял не менее месяца. Новый кандидат в митрополиты прибыл в столицу не ранее июля 1566 г. Филипп был хорошо осведомлен о настроениях земщины и смог быстро ориентироваться в новой ситуации. В его лице земская оппозиция сразу же обрела одного из самых деятельных и энергичных вождей. Колычев изъявил согласие занять митрополичий престол, «о при этом категорически потребовал от царя отменить опричнину. Как значится в тексте подлинной грамоты об избрании митрополита, «игумен Филипп о том говорил, чтобы царь и великий князь отставил опришнину; а не отставит царь и великий князь опришнины, и ему в митрополитах быти невозможно; а хоти его и поставят в митрополиты, и ему за тем митрополья отставити; и соединил бы (государство. — Р. С.) воедино, как преже того было» [1438].