Игорь Атаманенко - Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти

Для подстраховки начальник Управления Особых отделов поставил в известность о происшествии и предпринимаемых мерах Центр, направив в КГБ СССР шифртелеграмму линейному куратору:

Шифртелеграмма №-039 от 21.01.69 г.

Москва

Совершенно секретно

Весьма срочно

Первому заместителю Председателя КГБ при СМ СССР

генерал-лейтенанту ЦВИГУНУ С. К.

По данным, полученным из Особого отдела КГБ при СМ СССР, обслуживающего Н-скую воинскую часть, 21 января с.г. в 7 час. 45 мин. из расположения указанной части, дислоцированной в г. Ломоносов Ленинградской области, исчез помощник оперативного дежурного мл. лейтенант ИЛЬИН Виктор Иванович, 1948 г. рождения, русский, беспартийный, в рядах СА с июня 1968 года. Одновременно с исчезновением ИЛЬИНА обнаружена пропажа двух пистолетов «Макаров» и четырёх снаряженных боевыми патронами обойм.

По тревоге подняты офицеры части, которые ведут физический поиск ИЛЬИНА в окрестностях г. Ломоносов. Начальник ОО КГБ при СМ СССР с группой подчинённых выехал в г. Ленинград для опроса приёмной матери офицера — ИЛЬИНОЙ Александры Васильевны.

Сообщаю в порядке информации. О результатах поисков и опроса родственников ИЛЬИНА будет доложено дополнительно.

Начальник Управления Особых отделов КГБ

при СМ СССР

Ленинградского ВО

генерал-майор Загоруйко

12 часов 17 минут 21.01.69 г.

…Через четыре часа в Ленинград вернулся ожидаемый рейс. Стюардессам предъявили фото беглеца, и гипотеза стала установленным фактом: находящийся в розыске младший лейтенант Ильин приземлился по расписанию в столичном аэропорту Шереметьево-1.

Вторая шифровка, подтверждающая прибытие дезертира в Москву, а также его фотографии немедленно ушли в Центр:

В дополнение к ш/т №-039–69 от 21.01.69 г.

Предпринятыми мерами установлено, что исчезнувший из расположения Н-ской части мл. лейтенант ИЛЬИН В. И., вооружённый двумя пистолетами «Макаров», убыл авиарейсом №-92 в Москву в 11 часов 40 минут 21.01.69 г., что подтверждается свидетельскими показаниями бортпроводниц Семёновой и Ляшко, опознавшими ИЛЬИНА по фотографиям.

Информирую для возможного оперативного использования.

Нач-к УОО КГБ при СМ СССР по ЛВО

генерал-майор Загоруйко

17 час. 42 мин. 21.01.69 г.

…Следует отметить, что в те годы даже пропаже обыкновенного пневматического ружья из стрелкового тира парка культуры и отдыха в каком-нибудь заштатном городишке Мухославск придавалось исключительное значение. Меры по его обнаружению и розыску виновных принимались, прямо скажем, экстраординарные.

Что уж говорить о бегстве вооруженного офицера в Москву накануне торжеств по случаю возвращения на Землю группы космонавтов, в которых должны принять участие высшие партийные и государственные деятели страны, — это уж совсем запредельное чрезвычайное происшествие!

…Ленинградцы, анализируя записи в дневниках, изъятых на квартире беглеца, искали мотивы, побудившие молодого холостяка рвануть из части с оружием в руках. Ревность? Месть любимой женщине за измену? Сведение счётов с обидчиками?

Однако откровения, доверенные Виктором Ильиным бумаге, ни на один из вопросов поисковиков ответа не давали. Да и вообще, в дневниках отсутствовали какие бы то ни было свидетельства о любовных переживаниях автора. Зато они изобиловали цитатами из рассуждений иностранных политических и государственных мужей XIX–XX веков.

Находка! Трижды в разном контексте Ильин цитирует одного и того же автора — Джона Уилкса Бута, убийцы американского президента Авраама Линкольна. Цитата способна развеять беспечность даже закоренелого скептика, рассеять любые сомнения в отношении ценностных ориентиров человека, чьей рукой она вписана в дневник.

Вот что сказал Бут накануне покушения на Линкольна, и что гипнотически подействовало на Ильина:

«Я убью президента, хотя бы только из-за одной моей сокровенной надежды, что отражённый свет его славы озарит моё безвестное существование. А память времени, лишенная щепетильности, всегда объединяет распятого и распявшего».

Далее следовала приписка-резюме Ильина:

«Может, это и мой выбор? Ведь сколько в стране людей с фамилией Ильин? Несравнимо больше, чем с фамилией Брежнев… Само проведение требует объединить эти две фамилии!»

Мотивы неожиданного бегства вооруженного Ильина в Москву не оставляют места для сомнений, имеют конкретный преступный умысел, и поэтому начальник Управления ОО КГБ СССР по ЛО генерал-майор Загоруйко лично составляет шифртелеграмму на имя своего сановного куратора.

На часах 22.47. До покушения — более шестнадцати часов, ещё есть время его предотвратить.

Группа оперработников вновь выезжает для беседы с приёмной матерью Ильина. Офицеров интересует один вопрос: где, у кого, кроме гостиницы, может остановиться Виктор по прибытии в столицу. Александра Васильевна назвала адрес своего брата и вспомнила взорвавшиеся в кладовке банки с грибочками. Народная примета — знак свыше, никогда не подводит…

В Москву уходит ещё одна, последняя, шифровка:

В дополнение к ш/т №-039–69 от 21.01.69 г.

В квартире ИЛЬИНА обнаружены его дневники, в которых он трижды цитирует слова убийцы американского президента Авраама Линкольна, что может свидетельствовать о возможных преступных намерениях ИЛЬИНА в отношении руководителей КПСС и Советского правительства.

Со слов приёмной матери, не исключается вероятность появления беглеца по месту жительства его дяди ИЛЬИНА Петра Васильевича на Краснопресненском валу, 2, кв. 8.

Фото дезертира высылаю телетайпом.

Нач-к УОО КГБ при СМ СССР

генерал-майор Загоруйко

22 час. 47 мин. 21.01.69 г.

…Подробное перечисление предпринятых ленинградскими чекистами мер, заметьте, — не всех, потому что были и другие, которые всегда останутся под грифом «совершенно секретно», — приведено в повествовании с одной целью: показать, что кровавую акцию можно было предотвратить даже на стадии выдвижения террориста на исходную позицию — к Боровицким воротам. Было бы желание.

По прошествии сорока лет можно констатировать: у московского получателя шифртелеграмм такого желания не было, потому что в его планы отнюдь не входило предотвращение каких-либо ЧП. Пусть их будет как можно больше, чтобы Леониду Ильичу, наконец, стало ясно, что во главе Комитета государственной безопасности находится пришелец из другого мира, человек сугубо штатский, а отсюда — беспечный…

В бездействии Цвигуна, в попустительстве преступному умыслу, о котором он знал заблаговременно, не следует искать признаков его профессиональной некомпетентности, — им двигали только карьерная алчность и циничный расчет.