Эльвира Ватала - Любовные утехи русских цариц

Эта легкомысленная царица, Елизавета Петровна, с очень неуравновешенным характером, с частыми сменами настроений, к Разумовскому питала постоянную теплую привязанность. Он же любил свою Лизаньку простой человеческой любовью и царственными почестями ее не осыпал, токмо любовью красивого мужчины к красивой женщине. И была это, как нам кажется, самая лучшая, самая возвышенная любовь в мире, вообще-то царицам недоступная. Ибо всегда тут элемент тщеславия и собственной корысти вносился. Но именно к такой любви, как у Елизаветы и Разумовского, стремилась всю жизнь Екатерина Великая, но так и не смогла ее найти. Разумовский, надо сказать, любезное супружеское внимание Лизаньке не только в постели оказывал. Вы посмотрите, как он из театра ее выводит: сам на ее головку шляпку наденет, отойдет немного в сторону, полюбуется, на двор выглянет — холодно, на плечики ей бурнус накинет и с таким вот легким любовным пожатием, осторожно, как драгоценность хрупкую, к карете ведет. Да, нам очень хотелось бы, чтобы наши мужья нас так из театров выводили.

Да и царица платила ему горячей, но и ровной любовью. И в порыве нахлынувших на нее чувств она без меры его званиями и почестями награждала, что ему с его отсутствием тщеславных амбиций вовсе было ни к чему. Сначала произвела его в звание действительного камергера с поручением управления ее поместьями, потом подарила этому крестьянину звание графа. Этого ей показалось мало. Но когда ему письменный приказ императрицы доставили о награждении его чином фельдмаршала, он искренне возмутился. Еще заставят по походам и войнам таскаться, к чему обязывало звание. Схватил он эту бумажку и в одном халате помчался в опочивальню царицы. «Лизанька, — сказал он ей, — ты можешь из меня кого угодно сделать, но прошу, чтобы подданные меня выше поручика не считали». И ни в одном военном походе этот фельдмаршал не участвовал, а спокойно жил себе в свое удовольствие в подаренных Царицей дворцах.

Вот какой показательный пример другим фаворитам, которые, не успев еще в царицыну постель как следует улечься, уже требуют: тащи им, тщеславным, разные высокие звания, а лучше — полцарства в придачу.

Сделавшись мужем царицы, Разумовский привлек за собою ко двору, как обыкновенно все фавориты делают, и свою семейку, и различных близких и дальних родственников, малороссиян, так что они, необразованные, часто даже не умеющие читать, делали себе скоропалительные карьеры, значительно понижая в авторитете звания графов и князей. Становились генералами, а при Екатерине Великой даже фельдмаршалами. Именно к тем временам относятся два таких вот анекдота: «Один из таких малороссиян, бывший певчий с глубоким басом, произведенный в генералы, очень кичился своим положением и в разговоре с важным сановником времен Елизаветы Петровны сказал: „А вы знаете, я ведь генерал“. На что тот ответил: „Ну какой ты генерал? Ты, скорее, бас-генерал“».

Капельмейстер Чимороза сделал предложение известной французской актрисе Габриель приехать в Россию на гастроли. Она согласилась, но запросила такой непомерно высокий гонорар, что Чимороза чуть в обморок не упал и сказал актрисе: «Что вы, у нас даже фельдмаршалы столько не получают», — на что Габриель холодно заметила: «Ваша великая государыня может делать фельдмаршалов сколько ей угодно, а Габриель одна» [151] Воспоминания графини А. Д. Блудовой. М. 1888 г., стр. 471. Г. Гельбиг. «Русские избранники». Берлин. 1900 г., стр. 273. .

И мы вполне согласны с такой оценкой скоротечного присвоения высоких званий фаворитам наших цариц. Если Елизавета Петровна еще как-то умеренно награждала их званиями, то Екатерина Великая никакой меры не знала. Как из рога изобилия сыпались на посредственных, а часто даже просто никчемных людишек звания и почести.

Но Елизавета Петровна не была бы собой, если бы оставалась верна Разумовскому. Ее любвеобильный темперамент требовал новых увлечений. И она влюбляется в Ивана Шувалова, который при Ломоносове станет большим меценатом.

Постоянный, вечно верный фаворит Алексей Разумовский без малейшего неудовольствия взял свои манатки и быстренько освободил место очередному фавориту. Он вообще имел обыкновение, когда его просили «выйти вон» из алькова императрицы, не только не возражать, но и умудрялся подружиться с очередным соперником. Был этот характер на удивление добрым и снисходительным к человеческим слабостям. В нем не было и тени того высокомерия и спеси, которыми отличаются почти все фавориты цариц. Скромный, всегда державшийся в тени, добродушный, вежливый и учтивый, он снискал признание и даже любовь всех придворных. Этого не удавалось никому до него и после него. Доброта его вошла в поговорку: нередко, чтобы выручить своего дружка и не обидеть его гордость, он нарочно проигрывал ему в карты большие суммы денег.

На какое-то короткое время царица серьезно влюбилась в Ивана Шувалова и очень ревновала этого молодого легкомысленного человека к своим фрейлинам. В пятидесятые годы Елизавета преследовала женщин различными следствиями и судебными процессами, сама читала их показания, надеясь найти следы измены Шувалова, и во всем обвиняла бесстыдных баб, совративших ее фаворита. Конечно, много здесь было надуманного из-за больного воображения Елизаветы.

В 1753 году у Елизаветы родился ребенок — девочка, поговаривали, что отцом был Шувалов. Впоследствии она будет известна как княжна Тараканова (мы вам о ней еще расскажем, дорогой читатель!). Конечно, соломенный любовный огонь Елизаветы Петровны скоро погаснет и пожаром разгорится в ином фаворите, но к Шувалову она на всю жизнь сохранила и доверие, и теплое чувство. Когда умирала, буквально за несколько часов до своей смерти вручила Ивану Шувалову ключ от своей шкатулки, заявив, что все, что он найдет в ней, принадлежит ему. Но честный Шувалов, хотя и нуждался в деньгах, не осмелился присвоить себе содержимое шкатулки, передал ключ Петру III, и тот, к своей нескрываемой радости, обнаружил в ней 300 000 дукатов. И, наверное, за это горячо полюбил Шувалова. Историки рассказывают: «Иван Шувалов пережил, конечно, императрицу и наряду с Разумовским очень скорбел о ее смерти. Однажды за обедом, на котором присутствовал Шувалов, стали говорить об умершей императрице, у Шувалова показались слезы на глазах: „Не плачь, — сказал ему Петр III. — Не ищи печали в прошлом, которого нельзя воротить. Императрица любила тебя, и ради ее памяти ты всегда будешь иметь во мне друга“» [152] Воспоминания графини А. Д. Блудовой. М. 1888 г., стр. 471. Г. Гельбиг. «Русские избранники». Берлин. 1900 г., стр. 273. .

Да, любила и ревновала Елизавета Петровна Шувалова, что вообще-то у нее редко бывало. Но безумно ревнуя Шувалова к фрейлинам своего двора, Елизавета Петровна сама очень скоро к нему охладевает, влюбившись в кадета Никиту Бекетова, время от времени у себя в кадетском корпусе играющего на подмостках самодеятельного театра.