Андрей Савельев - 1612. Минин и Пожарский. Преодоление смуты

Период становления промышленного могущества проходили в разные годы все ведущие державы мира. На XIX век приходится индустриализация США, Великобритании, Германии и Франции. Великобритания как ведущая промышленная держава сложилась за счет громадных средств, которые она выкачивала из колоний. То же самое можно сказать и о Франции. США использовали свое уникальное природное достояние, Германия – уникальный научный потенциал. Россия не имела колоний как источника средств для развития промышленности, а географические преимущества в XIX веке только складывались – благодаря восточной политике, закрепившей за нами громадные территории Сибири и Дальнего Востока.

По опыту других стран мы можем проследить, какими темпами развивалась индустриализация и сравнить ее с тем, что известно из истории нашей страны.

В 10–50-х годах Франция увеличила промышленное производство в 2 раза, в последующие десятилетия темпы роста увеличились втрое. В начале XX века темпы роста основных видов промышленной продукции возросли еще почти в 2 раза. Для нас Франция (если исключить колониальную политику) демонстрирует наиболее близкие исходные условия индустриализации. Россия показывала примерно те же темпы роста и владела примерной той же долей мирового промышленного производства. К 1913 по объему промышленного она производства приблизилась к Франции, а по машиностроению обогнала ее.

Германия, не имея достаточной ресурсной базы и будучи до 1871 года раздробленной на отдельные государства страной, проводила индустриализацию с задержкой. При общем незначительном росте в 50–70-е годы XIX века Германия обеспечила приоритетный рост добычи угля и выплавки чугуна (рост в 5 и 7 раз соответственно). Примерно та же стратегия была выбрана и в России: концентрация на ключевых направлениях, определявших общее развитие хозяйства страны.

Россия, бурно развиваясь в период правления Александра III, к рубежу веков пришла готовой к индустриальному рывку. Темпы роста производства в России были рекордными, и в начале XX века свою долю в мировом производстве среди великих держав она быстро увеличивала вместе с США. В то же время Великобритания, Германия и Франция, несмотря на быстрое промышленное развитие, постепенно теряли свои позиции.

Необходимо понимание условий индустриального прорыва: он возможен только на базе предшествующего технологического уклада, с опорой на который развивается следующий, дающий более высокие темпы роста и принципиально новое качество экономики в целом. Аграрный сектор для всех проводящих индустриализацию стран был источником ресурсов. Россия, проводя в периферийных территориях политику подъема экономики и культуры, могла концентрировать ресурсы только за счет экономии на потреблении и продаже продукции сельского хозяйства за рубеж. В дальнейшем, но уже совершенно варварским способом, за счет деревни проводилась советская индустриализация.

Конечно, подъем производства ни в одной стране не обходится без кризисов. Русская индустриализация затормозилась в период 1900–1908 за счет неурожайных лет. Зато последующие годы вплоть до начала Первой мировой войны были годами самого стремительного роста. Во время войны развитие промышленности вынужденно сконцентрировалось на отраслях, ориентированных на нужды фронта. Вынужденно же происходило увеличение доли продажи зерна за рубеж, обеспечивающих дополнительные закупки вооружений, которые были необходимы всем без исключения воюющим державам. Следующий кризис индустриализации в России был связан с революциями 1917 года и последующей гражданской войной, когда общий уровень производства упал к 1920 (в сравнении с 1916) в 9 раз. Причем, это была не просто остановка производства, а разграбление промышленных предприятий (примерно то же самое произошло в России в 90-е годы XX века без всякой войны). Восстановление базового экономического уклада произошло лишь к концу 20-х годов, и тогда большевики смогли вернуться к задаче индустриализации, которая была придумана и разработана вовсе не ими.

Производство основных видов промышленной продукции, млн. тонн

Исходя из данных о производстве основных видов продукции, характерной для периода «угля и стали», мы легко сможем увидеть, что революция и гражданская война остановили развитие России на 15–20 лет. А компенсация этого отставания произошла в годы Великой депрессии, когда Россия оказалась рынком сбыта для терпящих кризис перепроизводства европейский стран и США. За индустриализацию пришлось заплатить не только сокровищами, накопленными в предыдущие столетия, но и тяжелейшим положением народа и сверхэксплуатацией рабочей силы. Оправдать это невиданное напряжение сил можно только подготовкой к неизбежной войне, предпосылки которой были заложены не только в Версальском мире, но и в переворотах 1917 года.

Большевицкая индустриализация покоилась на политике концессий, позволивших перенести промышленные технологии Европы и США на территорию СССР, а также на экстенсивном расширении производства, которое превратило в жертву русскую деревню и заставило промышленных рабочих трудиться дольше и более интенсивно, чем в имперский период. Индустриализацию проводили, разумеется, не полевые командиры гражданской войны и не большевицкие лидеры, прошедшие свои «университеты» в тюрьмах и ссылках, а остатки старой инженерной интеллигенции царских времен и иностранные специалисты, строившие «под ключ» и запускавшие импортированные объекты индустрии на территории СССР.

Правильные оценки вклада в развитие страны тех или иных экономических концепций и идеологических доктрин могут состояться только в том случае, если сами эти концепции и доктрины не являются отправной точкой для таких оценок. Но именно это мы видим в мифологии большевицкой индустриализации, которая в действительности означала лишь продолжение общемирового процесса, особенно интенсивно проявившегося именно в России и начавшегося здесь в имперский период. Рекордные темпы роста промышленности в 30-е годы – это только продолжение тенденции, прерванной политическими переворотами.

Что касается рекламного слогана «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с ядерной бомбой», то он насквозь лжив. Имперская Россия была промышленно развитой державой, входящей в пятерку наиболее развитых стран, а по темпам роста ее состояние можно оценить только как «русское чудо». Наблюдая за развитием России, ведущие мировые державы видели в ней опасного конкурента, который к середине XX века оставит их позади. Об этом говорили не только темпы роста в рамках начальных индустриальных укладов, но и развитие науки, которая в России находилась на самых передовых позициях. Напротив, большевистская индустриализация смогла освоить лишь эти уклады и вошла во Вторую мировую войну, в которой решающую роль играли моторы, с достаточно низким уровнем технологий и технической культуры.