Николай Устрялов - Италия — колыбель фашизма

В своей статье «Фальшивые речи о свободе» (4 ноября 1920 года) Ленин анализировал положение Италии и обосновывал позицию Коминтерна. «Теперь – писал он, – самое необходимое и безусловно необходимое для победы революции в Италии состоит в том, чтобы действительным авангардом революционного пролетариата в Италии сделалась партия вполне коммунистическая, неспособная колебаться и проявить слабость в решительный момент, – партия, которая бы собрала в себе максимальный фанатизм, преданность революции, энергию, беззаветную смелость и решимость. Надо победить в чрезвычайно трудной, тяжелой, несущей великие жертвы борьбе, надо отстоять завоеванную власть в обстановке невероятно обостренных покушений, интриг, сплетен, клевет, внушений, насилий со стороны буржуазии всего мира, в обстановке опаснейших колебаний всякого мелкобуржуазного демократа, всякого туратианца, всякого «центриста», всякого социал-демократа, социалиста, анархиста. В такой момент и в такой обстановке партия должна быть во сто крат тверже, решительнее, смелее, беззаветнее и беспощаднее, чем в обычное или менее трудное время» («Собрание сочинений», т. XVII).

Ленин отмечал это в своей статье против Турати в мае 1920: «Как тупоумно и пошло-буржуазно непонимание революционной роли стихийно разрастающихся стачек!» (т. XVII).

Зюдекум – немецкий социалист, приезжавший в Италию в месяцы ее нейтралитета агитировать в пользу Германии.

Согласно данным фашистского конгресса в ноябре 1921, состав фашистских организаций выражался к этому времени в след. круглых цифрах: индустриальных рабочих 24 тысячи, трудящихся сельского хозяйства 34 т., земельных собственников 18 т., учащихся 20 т., государственных и частных служащих 22 т., пром. и торг. буржуазии 18 т., лиц либеральных профессий и учителей 12 т., а всего около 150 тысяч. Из этого подсчета явствует, что свыше одной трети членов фашизму поставила деревня и свыше одной трети – интеллигенция.

Социалист Муссолини писал некогда следующие строки: «Мы не хотим заставить социалистов быть социалистами, а буржуев – буржуями; это вовсе не так парадоксально, как может показаться. Мы не хотим смягчать противоположности между теми и другими; напротив, мы стремимся ее углубить. Этот антагонизм – благодетелен. Он держит нас непрерывно в состоянии войны. Он заставляет нас следить за собою, совершенствовать и преодолевать себя. Под влиянием нашего нажима, нашего натиска буржуазия должна будет выйти из состояния дряблости; чтобы устоять перед нами, ей придется обновиться или погибнуть. Итак, не надо закруглять углы и сглаживать противоречия. Лишь из великой борьбы противоречий вырастают высшие формы социального равновесия».

«Национализм для Италии, – доказывает Нитти, – это источник бесплодной ненависти, если не путь к прямому самоубийству. Это – бессмысленная программа грядущей нищеты».