Марк Солонин - Великая Отечественная: был ли разгром?

План же заключался в том, чтобы в кратчайшие сроки, уже после начала войны, перебазировать несколько тысяч оборонных заводов на восток. Не просто вывезти, а заранее подготовить площадки, инженерные сети, подъездные пути, решить вопросы энерго— и прочего снабжения. Все это было сделано, и к исходу отведенных Гитлером для разгрома СССР пяти месяцев заводы уже начали давать продукцию. А Красная армия, какой бы они ни была, сумела задержать врага и дать возможность это сделать. Так что Советский Союз реализовал свои стратегические планы начального периода войны, а Гитлер — не реализовал.

Ну, и для кого, в таком случае, дебют кампании был удачным, а для кого — нет?

Важнейшим элементом боевой подготовки командного состава и штабов Красной армии были оперативные игры и полевые поездки. Рассекреченные в последнее время документы «игр» дают богатую информацию к размышлению о том, как высшее военное руководство СССР видело будущую войну с Германией, чего ожидало от своих войск и войск противника.

Даже самый беглый обзор доступных ныне архивных фондов показывает, что работа в штабах Красной армии кипела и била ключом, военных игр армейского и фронтового масштаба было проведено не много, а очень много. Так, только за последние полгода перед фактическим началом войны состоялись (названия мероприятий указаны в соответствии с архивными документами):

• оперативная игра на картах в Прибалтийском ОВО (февраль);

• двусторонняя окружная оперативная игра в Одесском ВО (февраль);

• полевая поездка штабов Ленинградского, Уральского и Орловского округов (март);

• полевая поездка в Архангельском ВО (март);

• оперативная военная игра в Московском ВО (март);

• оперативная двухсторонняя игра в Харьковском ВО (май);

• фронтовая оперативная игра в Западном ОВО (март);

• фронтовая полевая поездка в Прибалтийском ОВО (апрель);

• штабная оперативно-стратегическая игра в Архангельском ВО (апрель);

• командная оперативная игра в Московском ВО (май);

• фронтовая оперативная игра в Киевском ОВО (май);

• совместные учения штабов Закавказского ВО и Каспийской военной флотилии (май);

• фронтовая полевая поездка в Прибалтийском ОВО (июнь).

И этот перечень далеко не полный; это только то, что удалось обнаружить в ходе беглого просмотра документов, причем из сферы нашего внимания был полностью исключен Дальневосточный ТВД; вовсе не упомянуты армейские игры и так называемые армейские летучки. Разумеется, уровнем военных округов такие мероприятия не ограничивались, регулярно проводились и стратегические игры с участием высшего комсостава Красной армии, в ходе которых отрабатывались и уточнялись общие планы использования Вооруженных Сил СССР. Применительно к 1941 году известны две стратегические игры, проведенные в январе (подробно описаны П. Бобылевым в статье «Репетиция катастрофы», «ВИЖ», №№ 7, 8 за 1993 год) и загадочная майская игра (см. М. Солонин, «Неизвестная игра мая 41-го»).

Если палеобиологи реконструируют облик динозавра по нескольким обломкам костей, то и для военного историка не составляет непреодолимой проблемы реконструкция Большого плана на основании документов окружных (фронтовых) оперативных планов и штабных игр. Например, не приходится долго гадать о том, почему 12–20 марта 1941 года состоялась совместная полевая поездка штабов Ленинградского, Уральского и Орловского округов. Да, на географической карте эти округа разделены сотнями километров, но вот в рамках плана войны с Финляндией им предстояло совместными усилиями «вторгнуться в центральную Финляндию, разгромить здесь основные силы финской армии и овладеть центральной частью Финляндии». Для разгрома и овладения предполагалось развернуть четыре армии: 7-ю и 23-ю из состава войск Ленинградского округа, 20-ю на базе войск Орловского и 22-ю на базе войск Уральского округов.

Именно эти задачи — едва ли совместимые с духом и буквой советско-финляндского мирного договора от 12 марта 1940 года — отрабатывались в ходе полевой поездки, о чем прямым текстом сказано в Директиве НКО № ОП/503596 от 28 марта 1941 года: «На полевой поездке отрабатывалась ФРОНТОВАЯ НАСТУПАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ (так, большими буквами, в оригинале документа — М.С.) в сложных условиях зимы… Главной целью полевой поездки являлась проверка подготовленности фронтовых и армейских управлений в организации и проведении современной операции зимой в условиях Карело-Финского театра». Заслуживает внимания уровень секретности, с которой была проведена полевая поездка — даже опечатанный сейф в штабе Ленинградского округа показался недостаточно надежным местом для последующего хранения таких документов; 3 апреля начальник ГШ КА (то есть тов. Жуков) приказал начальнику штаба ЛенВО «к 10 апреля представить в Оперативное управление ГШ акт на уничтожение задания и набитые карты по полевой поездке в ЛенВО [проведенной] в марте 1941 г. Все неуничтоженные задания и набитые карты к ним возвратить в ОУ ГШ».

Особый интерес представляют оперативные игры, проведенные командованием Киевского ОВО (будущего Юго-Западного фронта). Именно этому фронту предстояло нанести главный удар в направлении Львов — Краков, именно там должна была быть сосредоточена самая мощная группировка войск Красной армии (в частности, превосходящая по количеству танковых дивизий и танков «новых типов» три других округа/фронта вместе взятые). Увы, этот особый интерес был кем-то предусмотрен и среди рассекреченных на сей момент архивных фондов нет ни заданий на оперативные игры в КОВО, ни описаний хода таковых игр. Весь доступный ныне «массив информации» сводится к нескольким обрывочным упоминаниям о проведенной в мае 1941-го игре.

Так, 26 апреля 1941 года начальник оперативного отдела штаба КОВО полковник (будущий маршал) Баграмян докладывает начальнику ОУ ГШ: «Представляю задания на командно-штабные учения со средствами связи 5-й и 6-й Армий и фронтовую оперативную игру. Приложения: задания на 115 листах… план проведения фронтовой оперативной игры на 7 листах… карта обстановки к 18.00 12 мая… карта общей обстановки к 12.00 6 мая…» 30 апреля 1941 года заместитель начальника ОУ ГШ генерал-майор Анисов отправляет начальнику штаба ВВС Красной армии следующую телеграмму: «В период 12–18 мая 1941 г. проводятся командно-штабные учения штабов 5-й и 6-й Армий КОВО. На эти учения целесообразно привлечь штаб 2-го авиакорпуса в составе 7 чел. Прошу дать указания…» 4 мая 1941 года заместитель начальника ГШ генерал-лейтенант Ватутин направляет ответную телеграмму № ОП/1409 в штаб Киевского округа: