Олег Грейгъ - Крымский гамбит. Трагедия и слава Черноморского флота

Своим контрнаступлением к северу от Азова части Красной армии спасли Крым, но одновременно оголили свой правый фланг. Чем и воспользовались танкисты 1-й танковой армии генерала Клейста, который совместно с генералом Манштейном осуществил в первой декаде декабря операцию по окружению советских соединений у Азовского моря. В результате была уничтожена советская 18-я армия, а ее командующий погиб во время сражения, также почти полностью была обескровлена 9-я армия и ее остатки в количестве 65 тысяч человек попали в плен. Захвачено было 220 танков и около 700 орудий.

После тяжелых боев на этом участке советско-германского фронта наступило относительное затишье с позиционными боями.

За это время советское командование укрепило Крым и Севастополь. В городе было восемь пехотных и четыре кавалерийских дивизии, рассредоточенных в первом и втором секторах обороны.

А 49-й горный корпус из 11-й армии был переведен в состав группы немецких армий «Юг». После чего у генерала Манштейна осталось только шесть дивизий, причем все пехотные и потому для тактического маневрирования у этого военачальника не было уже никакой возможности.

В составе 11-й армии — чтобы быть полнокровной армией — должно быть не шесть дивизий, а три корпуса, в составе которых должно быть по три дивизии. А у него армия состояла всего лишь из двух корпусов! Причем понесших потери в тяжелых боях, не пополнявшихся…

С этим минимальным количеством войск Маштейн продолжал бои в течение 10 дней, после чего части Красной армии… отступили. Манштейну со своими пехотными соединениями оставалось только упорно их преследовать. В результате обходного маневра ему удалось отсечь и захватить в плен более 100 тысяч пленных, плюс 700 орудий и 160 танков.

Но овладеть Черноморской твердыней — Севастополем — не удалось. Горная гряда, начинавшаяся на линии станций Сирень — Бельбек — Микензиевы Горы, укрепленные дотами, дзотами, линиями траншей, окопов, блиндажей, являлись достаточно хорошо организованной обороной трех секторов защиты Черноморской столицы. Особенно укрепленным был форт «Сталин», на котором располагалась 30-я батарея под командованием капитана Александера, под батареей были созданы бетонированные многокилометровые коридоры, в которых были оборудованы электростанция, автоматические подъемники снарядов. Наличие таких фортификационных сооружений в форте «Сталин» позволяли 30-й батарее вести длительную оборону города. Так и случилось; ужасные бои казались бесконечными. Когда в живых практически никого не осталось, капитан Александер вместе с батарейцами тщательно замаскировал основные входы в подземелье. После того, как Севастополь был занят немецкими войсками, противнику не удалось найти вход в подземные сооружения форта. Две артиллерийские башни, каждая состоявшая из трех орудий (вес орудийного ствола составлял 160 тн, а лобовая броня башни была 650 мм; вес одной башни с тремя орудиями без комплекта и экипажа составлял 2500 тн), не были взорваны фашистами, но и использовать их им не удалось.

В долину речки Бельбек вошла 22-я пехотная дивизия немцев и сразу наткнулась на упорное сопротивление моряков-пехотинцев, которые зачастую ценой жизни останавливали пехоту и состоявшие в ней на вооружении танкетки, которые с легкой руки советских историков стали вдруг грозными танками. С той же легкостью их можно было назвать и телегами. При этом следует вспомнить миф (один из многих и многих, созданных фантазией советских историков и писателей), упоминаемый в книгах по истории ВОВ о том, что 7 ноября 1941 года — в годовщину Великой Октябрьской социалистической революции — по приказу командира 7-й бригады морской пехоты полковника Горпищенко в район села Дуванкой была выдвинута группа моряков под командованием политрука Николая Дмитриевича Фильченкова, которая закрепилась на высоте 107,5 с целью не допустить продвижения немцев до второго сектора обороны.

Во второй половине дня один из батальонов 22-й немецкой пехотной дивизии начал наступление на этом участке фронта. Вполне возможно, наступление солдат поддерживали несколько танкеток, которые не могли представлять той опасности, которую представляли бы танки. В истории описывается, что, несмотря на превосходящие силы противника, первая атака фашистов была отражена. В неравном бою погибли матросы Иван Михайлович Красносельский и Дмитрий Сергеевич Одинцов, разбит был пулемет. Перегруппировавшись, немецкие подразделения через несколько минут вновь атаковали высоту. Тогда политрук Фильченков вскочил наперерез идущим танкам и с криком: «За Родину!» бросился под вражескую машину. Его примеру последовали оставшиеся в живых матросы Юрий Константинович Паршин и Виктор Григорьевич Цибулько. Даже здесь, пусть оно было бы правдой, историки как всегда, врут. Если политрук Фильченков действительно бросился на танкетки, то он мог закричать только один лозунг; и лозунг этот звучал: «За Родину! За Сталина!». И потом, коль никого в живых не осталось, а зрителей рядом не находилось, то вряд ли кто мог передать потомкам, что же все-таки кричал политрук.

А вот рассказ очевидцев, жителей деревни Дуванкой (после войны — деревня Бельбек, село Верхне-Садовое, Верхнесадовое).

В день 7 ноября моросил дождь, когда на возвышающейся над деревней высотой 107,5 в зарослях дубняка замаскировались несколько моряков, среди которых выделялся один в командирской фуражке (остальные — в бескозырках). В их задачу, скорее всего, входило наблюдение за движением немецких солдат в сторону поселка Любимовка. Тогда же нижняя дорога, проход через Дуванкой, обстреливалась с лесного массива на левом берегу речки Бельбек со стороны деревни Атаркой (село Фронтовое). Отчего часть сил немцев направилась по северной гряде гор, которая не прикрывалась моряками флота. Очевидно, командованию 8-й бригады это было известно. И, не имея возможности выставить там мощный заслон, полковник Горпищенко выслал нескольких моряков, чтобы они сообщали ему о продвижении немецких сил. Подтверждением служит факт, что за спиной у одного из матросов находился ранец, из которого торчала антенна, тогда как в ранце была радиостанция.

Но то ли немцы оказалисть расторопнее, то ли наши моряки плохо замаскировались, но они были обнаружены и атакованы передовым отрядом немцев. В завязавшемся бою с действительно превосходящими силами противника моряки погибли. Танкеток (а тем более танков), по утверждению очевидцев, там не было, ибо по той пересеченной местности при отсутствии дорог эта немецкая «чудо-техника» пройти бы не смогла.

Надо сказать, что за все время боевых действий 11-й армии вермахта в Крыму в 1941–1942 годах лишь однажды — в ноябре 41-го — в распоряжение командующего армией генерала Манштейна были выделены 75 немецких танков из 22-й танковой дивизии. Которые вскоре у него изъяли для возвращения в район Мелитополя, где Красная армия прорвала фронт. Но к концу 1941 г. командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Герд фон Рундштедт выделил Манштейну 22-ю танковую дивизию (не путать с 22-й пехотной, воевавшей в долине Бельбека), которая была введена в бой на Керченском полуострове.