Алексей Дельнов - Китайская империя. От Сына Неба до Мао Цзэдуна

Но до поражения восстания было еще далеко. Выдвигались новые вожди, некоторые из которых уже по-новому смотрели на мир. Так, Хун Жэньчань (1822–1864), двоюродный брат Небесного вана, был человеком, имеющим представление о западной цивилизации и считал, что в Китае необходимо проложить железные дороги, провести современные средства связи (к тому времени уже появился телеграфный аппарат Морзе), развивать промышленность и банковское дело.

Хун Сюцюань в эти трудные годы рассчитывал получить поддержку «братьев по вере» – обосновавшихся в ряде приморских городов европейцев. Но те ни за «своих», ни за христиан тайпинов не считали. Движение казалось им каким-то диким мракобесным бунтом, а главное – оно угрожало интересам их торговли. Сначала они отказали Небесному вану в его просьбе предоставить ему пароходы для переброски тайпинских войск в верховья Янцзы. Когда же тайпины приблизились к Шанхаю – приняли непосредственное участие в отражении их наступления. Затем открыто отказались от политики нейтралитета, которой придерживались с начала восстания. Стали создаваться армейские части смешанного состава: рядовыми служили китайцы, офицерами были европейцы. На службе у цинского правительства находились несколько отрядов, состоящих из европейских и американских наемников.

Укреплялись армии будущих «региональных милитаристов». Ли Хунчжан (1823–1901), несколько лет провоевавший в рядах «хунаньских молодцов» под командованием Цзэн Гофаня, возглавил самостоятельно сильную Хуайскую армию. Подобные формирования появились и в других провинциях.

В 1862 г. возглавляемая Ши Дакаем сычуаньская повстанческая армия была блокирована цинскими войсками в горном районе. Понадеявшись на обещание вражеских военачальников сохранить жизнь ему и его бойцам, Отдельный ван сдался – и был жестоко обманут. Пленные были казнены на месте, только самого Ши Дакая доставили в провинциальный центр – чтобы обезглавить публично.

В начале 1864 г. проправительственными войсками, во главе которых стоял Цзэн Гофань, была обложена со всех сторон тайпинская столица Нанкин. Прекратился подвоз продовольствия, над многочисленным гарнизоном и жителями нависла угроза голода.

Вскоре, 1 июня 1864 г. скончался Небесный ван Хун Сюцюань – вероятно, приняв яд. В последние свои годы он становился все более замкнут и мрачен. Вместо него Небесным ваном был провозглашен его пятнадцатилетний сын.

В конце июля осаждавшие, взорвав и обрушив с помощью подкопа значительный участок казавшихся неприступными стен, пошли на решительный штурм. Пальба и рубка на улицах Нанкина продолжались до тех пор, пока не был сражен последний защитник. В этой безнадежной схватке пало не менее ста тысяч тайпинов. Однако юному Небесному вану удалось вырваться из города вместе с небольшим отрядом, в котором был и его двоюродный дядя Хун Жэньчан. Но в октябре он был схвачен и казнен.

В разных местах Поднебесной отдельные, утратившие связь между собой отряды вели борьбу вплоть до 1868 г. Некоторая часть тайпинов ушла во Вьетнам, и те из них, кто дожил до антиколониальной войны с Францией, приняли в ней участие (в составе образованных ими отрядов «черных флагов»).

Всего в этой многолетней кровавой эпопее, по различным оценкам, погибло от 15 до 20 миллионов китайцев.

В годы тайпинского восстания произошло новое обострение отношений цинского правительства с западными державами, получившее название Второй опиумной войны.

После заключения договоров 1843–1844 гг. в открытых для торговли городах появились поселения иностранцев – концессии, где они вели дела с «компрадорами» – китайскими купцами, не побоявшимися и не побрезговавшими вступить в тесные отношения с «заморскими дьяволами». Контакты происходили, разумеется, под наблюдением и при живом интересе цинских чиновников.

Поначалу все выглядело довольно скромно. Концессии располагались на небольших клочках земли, близ гаваней, застраивались одно-двухэтажными домами под жилье, конторы, склады. Но владельцы компаний брались за дела с истинно капиталистическим размахом: вскоре крупнейшие фирмы, такие как помянутая уже британская «Джардин и Матиссон», американские «Рассел», «Бостон компани» владели собственными флотами, банками, оказывали услуги по страховке. Осваивали и новый прибыльный вид деятельности. После запрета морской работорговли повсюду в Новом свете ощущалась потребность в дешевой рабочей силе, и западные компании в сообществе с проверенными местными партнерами по торговле опиумом – триадами, организовали массовый найм и транспортировку за океан китайских рабочих – кули. Главным центром деловой активности становился Шанхай.

Отношения с местным населением и местными властями с самого начала складывались непросто. Служащим фирм было тесно на территории концессий, они добивались права обзаводиться недвижимостью в соседних городских кварталах. Но китайские власти не спешили оказать гостеприимство, в неменьшей степени это относилось к местному населению. В чужеземцев могли полететь камни, были случаи нападения возбужденной толпы. Так что простая прогулка по городу становилась делом рискованным. Разумеется, не были ангелами и обитатели концессий, тем более матросы пришвартовавшихся в гавани кораблей.

Главы компаний, в своем стремлении расширить дела и раздвинуть рамки соглашений, оказывали давление на свои правительства – и не без успеха. Так, в 1847 г. под предлогом невыполнения китайской стороной некоторых обязательств в поход по Янцзы двинулся отряд английских военных кораблей. До сражений дело тогда не дошло, но в назидание и на всякий случай было заклепано 800 китайских пушек.

В годы тайпинского восстания произошло возмущение и в районах, прилегающих к Кантону, где размещались тогда крупнейшие концессии – восстание «красных повязок». Оно было жестоко подавлено цинским правительством, но участвовавшие в усмирении местные отряды самообороны сохранили свои структуры и после событий – и их члены были настроены к иностранцам очень недружелюбно. В Лондон полетели очередные жалобы.

Однако сначала Крымская война, потом восстание сипаев в Индии на время отвлекли внимание британского правительства. Но в 1857 г., когда пост министра иностранных дел вновь занял всегда решительно настроенный лорд Пальмерстон, сполна был использован пустяшный вроде бы инцидент. Цинские власти задержали по подозрению в пиратстве 12 моряков-китайцев с каботажного судна «Эрроу», приписанного к гонконгскому порту и ходившего под британским флагом. Как сразу выяснилось, срок регистрации истек – но это дело не меняло. Английская сторона истолковала ситуацию однозначно: незаконно захвачено британское судно.