Алексей Дельнов - Китайская империя. От Сына Неба до Мао Цзэдуна

Объединительной конференции в Пекине не получилось, более того, продолжились милитаристские войны. В то же время росла организованность рабочего и крестьянского движения, усиливалось стремление к национальному единству. И все более мощной становилась революционная база в Гуандуне. Назревало внутриполитическое обострение на новом уровне.

Забастовочное движение в приморских городах принимало все более выраженный политический характер. Так, во время стачек на японских текстильных фабриках в Шанхае и Циндао, непосредственным поводом для которых послужило тяжелое положение рабочих, вскоре были выдвинуты общенациональные лозунги, содержащие протест против захвата Японией части китайской территории. В Шанхае забастовщиков поддержали студенты.

Рост численности и влияния китайских профсоюзов позволил коммунистам в мае 1925 г. провести в Гуанчжоу II съезд профсоюзов, на котором была образована Всекитайская федерация профсоюзов (ВФП), объединившая 540 тысяч работников.

30 мая 1925 г. в Шанхае британская полиция международного сеттльмента (не подлежащего юрисдикции китайских властей района города) расстреляла демонстрацию китайских студентов, проходившую под антиимпериалистическими лозунгами. В ответ уже на следующий день по инициативе коммунистов был создан Генеральный совет шанхайских профсоюзов, председателем которого стал один из руководителей КПК Ли Лисань. Начались забастовки, в ходе которых были созданы профсоюзные организации на японских и английских предприятиях. В начале июня бастовало около 130 тысяч рабочих. Коммунисты пользовались большим влиянием и в городском Объединенном союзе студентов. Объединенный союз торговцев различных улиц поддержал забастовщиков не только материально, но и действием: участием в демонстрациях, организацией бойкота иностранных товаров, закрытием лавок. 7 июня был создан Объединенный комитет рабочих, торговцев и студентов – фактически складывался единый фронт.

Возглавляемое Объединенным комитетом движение получило название «Движения 30 мая». Среди выдвинутых им семнадцати программных требований были введение трудового законодательства, свобода профсоюзов и право на забастовку. Выражался протест против того, что иностранцы обладают большой властью во всем Шанхае, а китайцы не имеют права даже появляться на улицах сеттльмента без специального разрешения. Организация шанхайской буржуазии, Генеральная торговая палата Шанхая, выдвинула свой список требований патриотического характера – тоже достаточно жестких.

Шанхайские выступления поддержали глава северного правительства и некоторые милитаристы. В адрес иностранных представительств были направлены ноты протеста в связи с расстрелом 30 мая, а забастовщикам были перечислены значительные денежные средства.

В результате иностранные владельцы шанхайских предприятий пошли на существенные уступки. После этого некоторые течения «Движения 30 мая» решили прекратить борьбу, то же сделала Генеральная торговая палата. А 13 июня в город «для поддержания порядка» были введены войска фэнтяньской милитаристской группировки (одной из северных). Горячие головы из руководства КПК, в том числе Ли Лисань, заговорили о восстании, но большинство их товарищей сочло, что шансов на успех в вооруженной борьбе нет никаких, а к этому времени уже достигнуто главное: стало складываться широкое национальное движение, единый фронт.

Забастовки прошли в некоторых других городах побережья. После того, как в англо-французской концессии Шамянь в провинции Гуанси британскими войсками была расстреляна многотысячная демонстрация китайских рабочих, большинство их покинуло территорию концессии. В знак солидарности забастовали рабочие Гонконга, там тоже многие стали уходить с территории колонии. Как и во время событий в Шанхае, заодно с забастовщиками были торговцы – их излюбленным оружием стал бойкот иностранных товаров. В некоторых городах Китая, в том числе в Пекине, прошли демонстрации.

Партийные организации Гоминьдана и КПК, поддерживая акции протеста «Движения 30 мая», действовали заодно. За эти месяцы численность КПК возросла до 4 тысяч человек.

Движение имело и международную поддержку. Не только моральную, но и материальную – что было очень кстати при проведении забастовок.

На Севере действия так называемой «национальной армии» чжилийского милитариста Фэн Юйсяна, поддерживавшего тесный контакт с руководством Гоминьдана, сковывали вооруженные силы реакционных милитаристских группировок. Партийные организации Гоминьдана и КПК получали более широкие возможности для усиления своего влияния в тех районах.

Осенью 1925 г. усобицы милитаристов приняли ожесточенный характер – шла борьба за Пекин. Генерал Сун Чуаньфан (тоже из чжилийской группировки) отбил у фэнтяньцев Шанхай и весь нижний бассейн Янцзы. В то же время другой фэнтяньский генерал Го Сунлин примкнул к Фэн Юйсяну и совместно с ним выступил против группировки Чжан Цзолиня. 26 ноября 1925 г. «национальная армия» Фэн Юйсяна вступила в Пекин, а войска Го Сунлина, ставшие «2-й национальной армией», развернули наступление против фэнтяньцев в Маньчжурии.

Фэнтяньцы были уже на грани разгрома, «2-я национальная армия» подходила к Мукдену, в котором располагалась ставка Чжан Цзолиня. Но на помощь своему подопечному пришли японцы – совместно с его частями они нанесли наступающим серьезное поражение. Причем Го Сунлин, которого предательски заманили в японское консульство, был убит.

Представители империалистических держав, вовсе не заинтересованных в усилении национальных сил, вынудили Фэн Юйсяна уйти из правительства, и в начале 1926 г. он отбыл в Москву. Части его «1-й национальной армии» оставили Пекин.

Куда худшая участь ждала «2-ю национальную армию», перебазировавшуюся в провинцию Хэнань. Для продолжения борьбы с фэнтяньцами ее командование произвело там повышение налогов, и в результате вспыхнуло восстание, руководимое традиционным тайным обществом «Красные пики». Крестьяне плохо разбирались в высокой политике и их не интересовало, ради чего очередной милитарист облагает их дополнительными поборами. Разгром армии довершил один из реакционных генералов.

В целом по стране усобицы милитаристов ослабили их позиции. Они пользовались все меньшей поддержкой населения, в то время как авторитет гуанчжоуского гоминьдановского правительства, занявшего выраженную национальную и антиимпериалистическую позицию, возрастал. 1 июля 1925 г. оно провозгласило себя Национальным правительством Китайской Республики. Главой правительства стал Ван Цзинвэй – представитель левого крыла Гоминьдана, стоявшего за сотрудничество с КПК. Непосредственно в состав правительства коммунисты не вошли, но заявили о намерении оказывать ему всяческую поддержку – оставляя за собой в то же время право отстаивать свою позицию.