Гордей Щеглов - Боевой путь передового перевязочного отряда имени преподобного Серафима Саровского (1915-1917)

На следующий день дю Шайля подал архиепископу Сергию рапорт: «15 сего декабря я оставляю должность начальника отряда, о чем доношу на предмет прекращения с 1 января 1917 года ежемесячного взноса в размере 290 рублей, производящегося комитетом в кассу Главного управления Красного Креста на уплату мне жалованья, причем доношу, что по полученным от начальника канцелярии Главноуполномоченного сведениям, преемник мой будет удовлетворяться жалованьем из оклада 300 рублей за счет Красного Креста. Кроме того, доношу, что с 1 ноября должность заведующего хозяйственной частью вакантна, вследствие чего деньги, внесенные комитетом, подлежат возвращению» [122] РГИА. Ф. 802. Оп. 11 (1914 г.). Д. 247-ш. Л. 64. .

На место графа по представлению главноуполномоченного Красного Креста при армиях Юго-Западного фронта был назначен бывший помощник начальника третьего передового отряда Красного Креста Зеньковский [123] Там же. Л. 70. . Только к февралю 1917 года он вступил в управление Серафимовским отрядом. Из старого состава в нем к тому времени остались лишь иеромонах Антоний и фельдшер И. В. Петрушов [124] Там же. Л. 73. .

К сожалению, дальнейших сведений о деятельности Серафимовского передового перевязочного отряда обнаружить не удалось. Известно, что, когда в 1917 году Красный Крест начал ликвидировать часть своих медицинских учреждений, Объединенное бюро санитарных организаций армий Юго-Западного фронта в конце сентября приняло решение о ликвидации и Серафимовского отряда, как излишнего [125] РГВИА. Ф. 15311. Oп. 1. Д. 14. Л. 111. .

Несколько слов хочется сказать о судьбе его начальника — графа Александра дю Шайля, руководившего работой отряда в самый горячий и напряженный период деятельности. Оставив в конце 1916 года Серафимовский отряд, граф до августа 1917 года служил в чине прапорщика в 8-м броневом автомобильном дивизионе, а затем перешел в штаб 8-й армии. После Октябрьской революции, оказавшись на Дону, дю Шайля примкнул к белому движению. В 1918 году поступил на службу в штаб Донского корпуса, где занимал последовательно должности штабного офицера для поручений по дипломатическим делам и начальника политической части, состоя также главным редактором издаваемой при штабе газеты «Донской Вестник».

6 августа 1919 года постановлением казачьего круга станицы Хапко дю Шайля был причислен к казачьему сословию [126] Русская военная эмиграция 20-х — 40-х годов. Документы и материалы. В 3-х томах. Том 3. Возвращение. — М.: Гея, Триада-Х, 2002. — С. 510. .

В начале 1920 года у командования Донского корпуса обострились отношения с генералом Врангелем после подчинения ему донских дивизий в Крыму. В это время в «Донском Вестнике» с одобрения командира корпуса и начальника штаба появился ряд статей, пропагандирующих враждебную по отношению к главному командованию политику донцов. В них звучали сокровенные мысли казачьих патриотов о праве на самоопределение, о равнодушии к судьбам России: «Какое нам дело до России?! Хочет она себе коммуну — пусть себе живет, хочет царя — пусть наслаждается, мы хотим жить так, как нам разум, совесть и дедовский обычай велит. Дай Бог нам снова на Дон, очистить его от коммунистической нечисти. Мы ощетинимся штыками и потребуем, чтобы нас оставили в покое». «Истекли мы, Казаки, кровью до последней степени… Мы еще сможем драться с врагом по пути нашего движения в родные опустевшие станицы, но нет у нас сил для борьбы с врагом по пути к сердцу русского народа — Москве. Пусть по Московскому пути идут русские люди… Помните это наши руководители и не перенапрягайте ваших сил», — писала газета [127] Раковский Г. Н. Конец белых, от Днепра до Босфора: вырождение, агония и ликвидация. — Прага: Изд. «Воля России», 1921. — С. 46–47. .

В это время дю Шайля уже стал разочаровываться в белом движении и публично высказывался против репрессий по отношению к красным [128] Русская военная эмиграция 20-х — 40-х годов. Документы и материалы. В 3-х томах. Том 3. Возвращение. — М.: Гея, Триада-Х, 2002. — С. 510–511. .

В начале апреля в Евпаторию, где размещался штаб Донской армии, приехал генерал Врангель. Узнав об идеологической направленности «Донского Вестника», он немедленно отстранил от должностей нескольких высших командиров, а начальника политического отдела и редактора газеты сотника А. М. дю Шайля приказал предать военно-полевому суду. Газету велено было закрыть.

Арестованного дю Шайля повезли в Севастополь на катере в сопровождении двух офицеров из донского штаба и штаба Врангеля. Когда во время пути граф сошел в каюту, к нему спустился матрос и, сильно волнуясь, сообщил о разговоре между командиром катера и комендантским офицером. Матрос рассказал, что на вопрос командира о том, кого везут, офицер ответил: «Везут некоего дю Шайля. Это большой негодяй, самостийник и большевик. Вместе с Сидориным и Кельчевским он пытался поднять бунт в тылу у Доброармии. С ним будет короткий разговор. В эту же ночь расстреляют». Передав разговор, матрос добавил: «Я знаю, что вы стоите за народ, и хочу помочь. Вы все равно будете расстреляны. Не лучше ли вам самим покончить с собой? Вот вам револьвер». Дю Шайля впоследствии рассказывал своему знакомому, что еще в Евпатории, расценивая положение, пришел к заключению, что сейчас у донцов повторяется «калабуховская история» — разгром Врангелем Кубанской Рады, закончившийся повешением ее члена и делегата в Париж Калабухова. Граф отлично знал крымскую обстановку, знал о массовых казнях, совершаемых генералом А. П. Кутеповым в Симферополе, о расстрелах без суда, чинимых генералом Я. А. Слащевым, и у него не было никакой уверенности, что путешествие в Севастополь не окажется последним. Слова матроса послужили окончательным толчком. Дю Шайля взял револьвер и, когда тот ушел, выстрелил себе в грудь. К счастью, выстрел оказался не смертельным, и раненого графа доставили в один из севастопольских госпиталей. Между тем, это спасло его от немедленной расправы. Несколько раз комендантское управление пыталось взять его из военного госпиталя, но врачи, указывая на тяжелое положение раненого, категорически отказывались выполнить требование. Караульные по секрету рассказывали, что графа хотели расстрелять [129] Белое движение: мемуары А. И. Деникина, П. Н. Краснова, П. Н. Врангеля / Сост., вступ, ст. В. Г. Черкасова-Георгиевского. — М.: Вагриус, 2006. — С. 832. .

Предварительное следствие выявило, что газета «Донской Вестник» своим политическим направлением была обязана главным образом военачальникам, а граф дю Шайля являлся лишь второстепенным исполнителем. Генералы В. И. Сидорин, А. К. Кельчевский и сотник А. М. дю Шайля были преданы военно-полевому суду.