Михаил Шевченко - Крепостная Россия. Мудрость народа или произвол власти?

Наряду с революционным лагерем внутри России на защиту интересов крестьян выступил А.И. Герцен, находившийся в то время за рубежом. Будучи не стесненным условиями царской цензуры, Герцен развернул страстную революционную агитацию. Для этого он основал в Лондоне в 1853 г. «Вольную русскую типографию». С 1855 г. Герцен стал выпускать сборник «Полярная Звезда», а с 1 июля 1857 г. вместе с Н.П. Огаревым приступил к изданию знаменитого журнала «Колокол». «Герцен, – писал В.И. Ленин, – создал вольную русскую прессу за границей – в этом его великая заслуга. «Полярная Звезда» подняла традицию декабристов. «Колокол» (1857 – 1867) встал горой за освобождение крестьян. Рабье молчание было нарушено[421].

А.И. Герцен очень внимательно следил за ходом обсуждения крестьянского вопроса. На страницах «Колокола» он неустанно разоблачал всевозможные махинации крепостников против освобождения крестьян, предавал гласности многочисленные случаи казнокрадства, мошенничества, лихоимства чиновников и безудержного произвола помещиков. Несмотря на таможенные преграды и полицейские рогатки, «Колокол» Герцена неудержимым потоком проникал в самые отдаленные уголки необъятной Российской империи. Как утверждал Катков, «Колокол» постоянно лежал на столе у председателя Редакционных комиссий Ростовцева «для справок по крестьянскому вопросу». Его, несомненно, читал и Александр II. По свидетельству современников, дворяне и чиновники боялись разоблачений «Колокола» гораздо больше, чем коронного суда. «Вы – сила, вы – власть в русском государстве»[422], – заявил в 1858 г. А.И. Герцену либерал Б.Н. Чичерин.

Правда, Герцен не всегда шел прямым путем. Он допускал колебания в сторону либерализма. В первый период подготовки реформы Герцен считал, что отмена крепостного права может произойти мирным путем, и в силу этого его требования первоначально были ограничены тем минимумом уступок, на которые, как он полагал, могут добровольно согласиться помещики. Эти требования сводились к следующему: 1. Отмена телесных наказаний; 2. Свобода слова и 3. Полное освобождение крестьян от помещичьей власти с наделением их за выкуп теми участками земли, какими они фактически пользовались. Так смотрел в то время на крестьянский вопрос и друг А.И. Герцева Н.П. Огарев. «Внутренне, – писал Огарев, – я очень согласен на безвозмездное наделение крестьян землею… Но опыт доказывает, что применение его невозможно. Большинство помещиков не согласится не только на безвозмездное наделение землею, но едва согласится на выкуп»[423].

Признавая возможность отмены крепостного права путем реформ, Герцен апеллировал к либерально-настроенным помещикам. Он надеялся на способность передовой части русского дворянства подняться выше своих классовых интересов. Большие надежды возлагал Герцен и на царя Александра II. В первой книжке «Полярной Звезды» Герцен обратился к Александру II с открытым письмом, заключавшем в себе целую программу реформ. «Государь, – писал он, – дайте свободу русскому слову. Уму нашему тесно, мысль наша отравляет нашу грудь от недостатка простора, она стонет в цензурных колодках. Дайте нам вольную речь… Нам есть что сказать миру и своим.

Дайте землю крестьянам. Она и так им принадлежит; смойте с России позорное пятно крепостного состояния, залечите синие рубцы на спине наших братий – эти страшные следы презрения к человеку. <���… >

Торопитесь! Спасите крестьянина от будущих злодейств, спасите его от крови, которую от должен будет пролить…»[424].

На рескрипт Назимову Герцен откликнулся статьей «Через три года», в которой назвал Александра II «царем-освободителем». «Имя Александра II, – писал он, – отныне принадлежит истории; если б его царствование завтра окончилось, если б он пал под ударами каких-нибудь крамольных олигархов, бунтующих защитников барщины и розог, – все равно. Начало освобождения крестьян сделано им, грядущие поколения этого не забудут»[425]. Эта апелляция к «верхам» объясняется тем, что Герцен не видел тогда в России реальной силы, способной обеспечить подлинное освобождение крестьян. Кроме того, он не понимал классовой сущности царского самодержавия. Герцен ошибочно рассматривал его как силу, стоящую над классами и способную в одинаковой мере защищать интересы всех слоев общества.

Либеральные колебания Герцена вызвали резкую критику со стороны революционно-демократического лагеря в России. 1 марта 1860 г. в № 64 «Колокола» было опубликовано «Письмо из провинции» за подписью «Русский человек». Личное авторство этого «Письма», насколько нам известно, пока не установлено, но определенно можно утверждать, что оно написано единомышленником Чернышевского и Добролюбова и отражало их точку зрения. «Вы, смущенные голосами либералов-бар, – говорилось в «Письме», – после первых номеров «Колокола» переменили тон. Вы заговорил благосклонно об августейшей фамилии… Зато с особенной яростью напали на Орловых, Паниных, Закревских. В них беда, они мешают Александру II!… Мне жаль его… Он желает России добра, но злодеи окружающие мешают ему! И вот вы, автор «С того берега» и «Писем из Италии» поете ту же песню, которая сотни лет губит Россию. Вы не должны ни минуты забывать что он самодержавный царь, что от его воли зависит прогнать всех этих господ, как он прогнал Клейнмихеля… Нет, не обманывайтесь надеждами и не вводите в заблуждение других, не отнимайте энергии, когда она многим пригодилась бы. Надежда в деле политики – золотая цепь, которую легко обратит в кандалы подающий ее… Нет, наше положение ужасно, невыносимо, и только топор может нас избавить, и ничто, кроме топора, не поможет… Вы все сделали, что МОГЛИ, чтобы содействовать мирному решению дела, перемените же тон, и пусть ваш «Колокол» благовестит не к молебну, а звонит в набат! К топору зовите Русь.

Прощайте и помните, что сотни лет уже губит Русь вера в добрые намерения царей! Не Вам ее поддерживать»[426]. В ответ на это «Письмо» Герцен в том же номере «Колокола» писал: «Но к топору, к этому ultima ratio притесненных, мы звать не будем до тех пор, пока останется хоть одна разумная надежда на развязку без топора»[427].

Герцен всегда, даже в период наибольших колебаний в сторону либерализма, оставался искренним защитником крестьянских интересов. Он боролся за победу народа над царизмом, а не за сделку либеральной буржуазии с помещичьим царем. Несмотря на некоторую боязнь «кровавых переворотов», Герцен согласен был отстаивать любые революционные средства борьбы, когда надежды на мирное удовлетворение требований народа не оправдались. Еще в статье «Через три года», написанной по поводу опубликования рескриптов, Герцен заявлял: «Что касается до нас – наш путь вперед назначен, мы идем с тем, кто освобождает и пока освобождает; в этом мы последовательны всей нашей жизни»[428].