Павел Липатов - Униформа Красной армии

Тоже в пальто поверх повседневного кителя, но в парадной маршальской фуражке ходил по трибуне Мавзолея И В. Сталин. Через день ему присвоили звание Генералиссимуса Советского Союза.

Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами СССР Народный комиссар обороны и Председатель Ставки Верховного Главнокомандования И.В. Сталин военного образования не имел, в Первую мировую был нестроевым рядовым, зато в Гражданскую занимал ряд видных военных мостов. Должности в Великую Отечественную определили воинское звание, генсек стал полководцем.

В отличие от других маршалов, Верховный носил не защитный, а светло-серый китель с мягким, без крючков, стоячим воротником. Брюки навыпуск с лампасами были в цвет кителя.

В летнюю жару Сталин появлялся — например, на Потсдамской конференции — в легком белом кителе генеральского образца при синих брюках с лампасами. Носил он, как отмечалось выше, и обычное генеральское летнее пальто стального цвета.

Присущий Сталину внешний аскетизм отразился и на его военной форме. Никогда не надевал он парадного маршальского мундира, не носил никаких наград, кроме звезды № 001 Героя Социалистического Труда. Золотую Звезду Героя Советского Союза (звание было присвоено 26 июня 1945 г.) вождь носить не стал. Все изображения Сталина в парадной маршальской форме либо плоды художественною воображения рисовальщиков, либо искусные фотомонтажи. На своих портретах Сталин был всегда красив, статен и хорошо сложен. Таковы были критерии социалистического реализма.

Командующий 6-й гвардейской танковой армией гвардии генерал-полковник танковых войск А. Г. Кравченко (в комбинезоне и панаме) и заместитель командующего Забайкальским фронтом генерал-полковник М.П. Ковалев (в белом кителе) наблюдают за движением танков по пустыне Гоби. Монголия, лето 1945 г.

Советский автоматчик в гимнастерке без карманов осматривает трофейные японские станковые пулеметы обр. 3, Maнчжурия, 1945 г.

Эстетика пролетариата в сталинскую эпоху причудливо сочеталась с пышным российским ампиром. С середины 1942 г. разрабатывались не только погоны, но и эполеты к парадной форме. Украшенные маршальскими звездами и советскими гербами золотые эполеты с «жирной» бахромой поражали воображение даже боевых генералов.

К парадным сюртукам в стиле Александра II могли прикрепляться и обычные шестиугольные погоны. Золотое шитье — лавровое у генералов, дубовое у маршалов — обильно украшало воротники и обшлага — и прямые, и выгнутые высокими мысиками. Фалдовые клапаны были и клиновидными и с тремя выгнутыми зубцами. Но все образцы сюртуков Сталину не понравились и остались в нескольких проектных экземплярах. Однако ряд элементов этой униформы был использован при создании парадных двубортных мундиров обр. 1945 г.

Но Генералиссимусу требовалось что-то иное. Эполеты и погоны с гирляндами шитых дубовых листьев, переплетавшихся вокруг многоцветного герба и маршальской звезды (варианты: герб над звездой, герб под звездой), Сталин забраковал. Разработчики формы попадали в ситуацию, почти трагическую.

Однако обошлось. Генералиссимус избрал один из предложенных вариантов — китель обр. 1940 г с низким отложным воротником (Верховный не любил сдавливающие шею) с нашитыми алыми генеральскими шинельными петлицами и обычными золотыми погонами Маршала Советского Союза. Цвет кителя и брюк к нему был выбран бежевый. Генералиссимус стал отличаться от своих маршалов, но в разумных пределах. Сталин неспроста остановился на костюме, схожем с традиционной «партийной» одеждой, в которой его привыкли видеть с довоенных лет. Брюки навыпуск придавали Сталину некоторую монументальность. Столь любимые прежде мягкие кавказские сапоги вождь уже почти не надевал, предпочитая полусапожки с боковыми резинками. Свой небольшой рост он не увеличивал каблуками. Этот стиль одежды — военной и партикулярной — Сталин сохранил до самой смерти.

Пока Красная Армия воевала с немцами и их союзниками на западе, на дальневосточной земле и на территории Монголии всю войну в полной боевой готовности стояли наши войска. Дальневосточники получали тыловой паек, снабжались по пониженным нормам, на их обмундировании, переделанном из довоенного, почти не встречалось наград.

А с мая 45-го, в условиях строгой секретности, на Дальний Восток стали перебрасывать войска и технику с отвоевавших фронтов. Прославленные маршалы ехали командовать в генеральских погонах, под псевдонимами. Иногда это вызывало недоразумения.

В Маньчжурию двинулись через выжженные монгольские степи и каменистую пустыню Гоби, через непроходимые перевалы и хребты Большого и Малого Хингана бывалые фронтовики, орденоносные освободители Европы, и уставшие от многолетнего ожидания схватки с врагом забайкальцы и приамурцы. Многие из них были в ушастых касках обр. 1936 г., давно вышедших из употребления в действующей армии. Вместе с полевыми войсками шли пограничники.

Маршалы Советского Союза Р.Я. Малиновский, К.А. Мерецков и А.М. Василевский одеты в кителя цвета светлого и темного хаки и фуражки с тульями разных оттенков. Порт-Артур, осень 1945 г.

Пехота едет на самоходках по городу Харбину. Маньчжурия, лето 1945 г.

Рядом с красноармейцами шли воевать с японцами монгольские цирики. Вновь повеяло боевым братством Халхин-Гола. Почти те же места, та же августовская жара. Только форма одежды изменилась, только оружие стало гораздо мощнее и серьезнее.

Впрочем, у дальневосточников трехлинейки сильно преобладали над автоматами. И в танковых частях оставалось немало БТ-7, которые на советско-германском фронте почти все были выбиты к исходу первого года войны.

Через три недели боев Япония капитулировала. Вторая мировая война закончилась.

Военная фото- и кинолетопись донесла до нас в лучших, не грешащих парадной постановочностью кадрах истинный облик труженика войны.

И пусть никого не пугает внешний вид солдат, неделями и месяцами не вылезавших из окопов и боевых машин, продиравшихся через кусты, колючую проволоку, болота и руины. Не нова «суконная, казенная военная шинель, у костра в лесу прожженная», но заботливо починена хозяйскими руками, отчищена-отбрита трофейным штыком от прилипчивой грязи и затянута ремнем, как положено. И пилотка, вечно придавленная каской, помята и не слишком лихо сидит на голове, и обмотки накручены не фасонисто, и «звездочка не уставная, а вырезанная из банки». Но именно этот воин, а не тот лубочно-плакатный, что «русской ложкой деревянной восемь фрицев уложил», страшной ценою победил в самой кровопролитной из войн.