Джеймс Вассерман - Тамплиеры и ассассины: Стражи небесных тайн

Вопрос, который всегда ставил в тупик учёных и впоследствии принёс ордену серьёзные проблемы, заключается в различиях между латинским текстом Устава и его переводом на французский язык. Разночтения между двумя Уставами заметны в разделе об отношениях с рыцарями, отлучёнными от ордена.

В латинском тексте запрещалось общение с отлучёнными от ордена рыцарями, хотя разрешалось принимать их подношения и пожертвования. Во французском переводе Устава братьям приказывалось «идти туда, где собирались отлучённые от ордена рыцари». Отлучённый даже мог вновь присоединиться к ордену. Остаётся невыясненным, что послужило причиной несоответствий между латинским и французским текстами, была ли то ошибка переводчика, или настояние Робера де Краона на независимости французского текста от латинского, или излишнее христианское милосердие, которое распространялось даже на проклятых. В то время текст Устава хранился в тайне, так что, возможно, ни святой Бернар, ни Папа Иннокентий II не знали о внесённых в него изменениях.

Существовали разные наказания за нарушение Устава. Рыцари подвергались различным видам унижений (от небольших до весьма чувствительных). Они могли на протяжении года и одного дня есть пищу с пола, или их могли лишить одного из атрибутов одежды и всех привилегий и обязанностей рыцаря, или исключить из ордена. В 1301 году Уильям де Уарайн был исключён из ордена. Его посадили в крошечную камеру с видом на церковь, где он умер от голода. Он провинился в том, что продал землю тамплиеров без особого разрешения. Из окна своей камеры Уарайн мог наблюдать за тем, как проходила месса и как причащалось братство, членом которого он уже не был.

В домах тамплиеров, где жило четверо или больше братьев, проходили еженедельные собрания. После проповеди слово предоставлялось братьям, которые хотели признаться в нарушении правил Устава. Наказание назначалось капитулом, в это время провинившийся должен был оставить комнату, чтобы обсуждение проходило в тайне. После проповеди вместо признаний могли быть высказаны обвинения. Если вина была доказана, то виновный нёс более суровое наказание, чем если бы он добровольно во всём сознался. Впоследствии враги ордена обвиняли его членов в том, что подобная практика самоконтроля была эквивалентом епитимьи, которую налагал священник. Хотя это было и не так, некоторые из наивных членов братства не имели об этом точного представления. Прочтение Устава может помочь разобраться в этом недоразумении.

В Уставе говорится, что рыцарь-тамплиер не может исповедоваться никому, кроме капеллана, «поскольку капелланы наделены большей властью от Папы, чем архиепископы» [79] Ibid., p. 79. . Впрочем, капелланы не могли отпускать отдельные грехи, такие как убийство христианина или удар брата до крови, удар церковнослужителя, священника другого ордена, принесение обета другому ордену после вступления в орден тамплиеров или симония. Эти грехи мог отпустить только патриарх, архиепископ или епископ.

Изначально девять проступков могли привести к исключению из ордена. К ним относились симония, раскрытие секретов капитула, убийство христианина или христианки, воровство, уход из дома другим путём, чем через ворота (что подразумевает воровство или другой грех), сговор между братьями, измена ордену и бегство к сарацинам, ересь, бегство от врага с поднятым гербом. Позднее были добавлены «грязный грех содомии» [80] Ibid., p. 112. и принятие священнического сана без разрешения ордена.

Святой Бернар внёс ещё один значительный вклад в успех ордена и способствовал созданию первых легенд, которые затем во множестве складывались о храмовниках. Он написал длинное послание Гуго де Пейну, в котором детально изложил свои взгляды на рыцарский кодекс и свою концепцию святого рыцарства. Трактат был назван «Послание к воинам Храма: о похвале новому воинству» (см. приложение 2). Полагают, что он датируется 1135 годом.

Послание было написано, чтобы служить руководством настоящим и будущим членам ордена, чтобы привлечь в орден новых членов и логически обосновать его существование. Это послание служило и ответом тем критикам, которые полагали, что христианская вера исключает вооружённое братство монахов-воинов, которое преследовало две цели: спасение души и военную службу, а, по мнению этих критиков, данные задачи противоречат друг друга.

Святой Бернар резко критиковал тщеславие и помпезность светских рыцарей с их ниспадающими на плечи волосами, шелками и драгоценностями, доспехами, украшенными перьями, расписными щитами. Всё это он называл женскими побрякушками. Он создал христианский эквивалент исламского джихада, который мог бы проповедовать Хасан ас-Саббах перед своими фидаи. Новое рыцарское сословие описывается «как сословие, ведущее постоянную двойную войну против армии зла на земле и на небе». Рыцарь-монах — рыцарь Христа. «Он не поднимает свой меч понапрасну, поскольку он слуга Бога, посланный, чтобы карать зло и прославлять добро. Убивая злодея, он не убивает человека, он убивает зло». Такое важное религиозное оправдание убийству врагов Христа, провозглашённое столь авторитетным теологом, как святой Бернар, превратилось в концепцию, недоступную для дальнейшей критики.

Кроме сурового Устава, тамплиеры славились своей храбростью. Мусульмане так же, как и европейцы, уважали рыцарей Храма за смелость. Несмотря на частые поражения в последующие двести лет, отвага тамплиеров редко ставилась под сомнение. Корни этого, безусловно, прослеживаются в послании святого Бернара «Похвала новому воинству»: «Рыцарь, который защищает свою душу доспехами веры, подобно тому, как облекает своё тело в кольчугу, и впрямь есть рыцарь без страха и упрёка. Вдвойне вооружённый он не боится ни демонов, ни людей… Готовясь к предстоящей битве, он защищён изнутри верой. Он одет в сталь, а не в золото, поскольку он должен внушать врагу ужас, а не вызывать в нём жадность. Ему нужна быстрая и сильная, а не разукрашенная и помпезная лошадь. Его цель — сражение, а не парад. Он ищет победы, а не славы. Он скорее будет внушать страх, а не впечатлять… Он мчится, чтобы атаковать врага, воспринимая его как овцу. Неважно, во сколько раз враг превосходит его численно, он не воспринимает врага как вселяющее ужас множество [81].

В дополненной версии Устава пристальное внимание уделялось иерархической структуре воинов и их обязанностям. Великий Магистр был главой ордена, но он также нёс ответственность перед всем орденом. Он мог распределять собственность, и на него возлагалась обязанность охранять богатство ордена. При принятии всех ответственных решений, таких как: крупные перемещения собственности, объявление войны, заключение мира, планирование военной кампании, даже принятие нового брата — магистр был обязан советоваться с капитулом. Хотя к его мнению прислушивались, но ему принадлежал только один голос.