Гали Еникеев - Великая Орда: друзья, враги и наследники

Теперь рассмотрим, какие наиболее важные события происходят в Московии и в целом по Великой Татарии на фоне идеологической и агентурной деятельности католиков.

Кратко остановимся на некоторых моментах внешних и межордынских войн Московии в XVI веке, которые ослабили как Московию, так и сопредельные с ней Орды-государства, составлявшие вместе с Московией общую систему не распавшейся еще окончательно Великой Орды и готовую, при отсутствии вмешательства извне, воссоединиться вновь в Евразийскую державу. Причем не насильственным путем, как это описывают западники в своих сочинениях о «завоевании Иваном Грозным независимых русских демократических княжеств и деспотических татарских ханств». Это описание «расширения Московии в ходе завоеваний независимых соседей» сочинены по сценарию романовской политики, «срисованы» с войн романовского правительства с народами Евразии, которые начались в первой половине XVII века («войны России с самой собой», как точно подметил В. О. Ключевский). Воссоединение Улуса Джучи вокруг Московии или другого центра могло быть, в случае отсутствия вмешательства извне, вполне добровольным, на основе взаимоприемлемых договорных, как говорили тогда, «шертных» [105], отношений.

Как нам уже известно, во внешних войнах Московии в XVI веке основными противниками ее выступали католические страны, руководимые Католической церковью – литовцы, поляки и немцы, против которых московиты с XIII века неизменно «выступали вместе с татарами», том числе и в XVI веке (41), (42). Заметим, что в числе многих «других» татар вместе с московитами успешно воевали против католиков и «казанские» татары со своими ханами – например, хан Мухаммад-Амин (27, с. 67), (41, с. 409).

Здесь кратко остановимся на одном моменте и разоблачим одну большую и застарелую ложь антитатаристов и антиордынцев всех оттенков. Мало было известно (вернее, было полностью сокрыто от нас), что в столкновениях Московии с другими «осколками» Золотой Орды, например, с Казанским ханством, основную роль играли католики, а вовсе не оттоманы-турки, как нас убеждали историки-западники. Ухудшение отношений Московии (Московской Орды) с Казанью – вернее, с группировкой части казанской знати – начались в 1535 году, с убийства законного ордынского хана Енгалея, который правил тогда в Казани. Известно, что вместе с ханом Енгалеем был убит также пребывавший там русский ордынец, москвич Пеньков. Непосредственно после убийства хана Енгалея в Казань прибывает крымец Сафа-Гирей, взяв «для охраны своей персоны войско» (18, с. 315–319). Прибыл Сафа-Гирей «на царство» вопреки желанию большинства казанцев – то есть, в Казани был совершен антинародный и антиордынский переворот в полном смысле этого слова. Правивший до этого хан Енгалей был назначен на ханство в Казани, учитывая пожелания казанцев, притом вместо этого самого Сафа-Гирея, «правления которого не пожелал народ Казани» (там же).

Теперь вспомним, что самоуправно занявший казанский трон Сафа-Гирей был вассалом польско-литовского короля Сигизмунда, то есть его подчиненным, признавшим над собой полную власть этого короля-католика. Это известно из личных писем Сафа Гирея королю Сигизмунду, «попавших в поле зрения историков-ученых только в 1997 году» (76). В свою очередь, естественно, католик Сигизмунд, «король польский, великий князь литовский и русский», как его величает Сафа-Гирей в своих письмах, был, несомненно, человеком Папы Римского и выполнял его указания. Как видим, переворот в Казани, которым руководил Сафа-Гирей – то есть, человек католика Сигизмунда, – произошел через год после организации Ордена иезуитов, – выражаясь современным языком, «центра специальных операций» сверхгосударства Папы Римского.

Как ясно видно из письма Сафа-Гирея, он прилежно «выполнял взятые на себя обязательства» перед королем– католиком: «Являлся недругом Московскому, совершал набеги на города Муром, Владимир и Кострому» (76). Известно также, что во исполнение тех же обязательств перед католиками-иезуитами, Сафа-Гирей с 30-тысячным войском совершил набег на г. Муром в декабре 1540 года, а также пробовал грабить суда и населенные пункты в Мещерском Юрте. Но разноплеменное воинство Сафа-Гирея было наголову разбито татарским войском хана Шейхгали (хан Мещеры и Астрахани). Татары-тумени под личным командованием хана Шейхгали, разгромив войско Сафа-Гирея, отняли у него «полон русский», то есть, освободили пленников – мирных русских жителей, – и соответственно, вернули все награбленное. Сам Сафа-Гирей спасся бегством и заперся в крепости Казани, от штурма которой хан Шейхгали – также как и другие ордынцы, – воздерживался до последнего во избежание пролития крови мирных жителей (18, с. 305–330), (41, с. 412–414).

Ранее, в начале – первой половине XVI века, например, как мы видели из сведений поляка Меховского, ханов на Казань назначала Москва (73), то есть, Московская Орда (см. выше, Часть I). И при назначении хана, как было уже замечено, обязательно учитывалось желание казанцев (18, с. 305–330), (41, с. 405–414). Как видим, в конфликте между Москвой и группировкой казанской знати, закончившейся штурмом Казани в 1552 г., ведущую роль играли именно католики. В данном случае, король польский и литовский Сигизмунд, который вел в то время дипломатическое и агентурное наступление против Московии. Ну а Сафа-Гирей, примкнувший к Сигизмунду, организовал войну в тылу московитов-ордынцев. Позже, в 1560 г., польские и литовские войска короля Сигизмунда уже непосредственно вступили в войну против Московии, которую католический Ливонский орден, несмотря на периодически заключаемые «перемирия», фактически вел примерно с 1540 г. Война между Московией и казанской группировкой Сафа-Гирея и его последователей, была, естественно, огромным успехом католической дипломатии и агентуры влияния. А ведь отношения между Москвой и Казанью, как видно, например, из факта участия казанцев в войне Московии против поляков, литовцев и немцев в первой половине XVI века, и практики назначения ханов на Казань, были до того союзническими. Хотя поначалу, во второй половине XV века, после убийства хана Улу Мухаммада и распада Золотой Орды, были эти отношения весьма напряженными – пока там правили последователи «оболгарившегося отцеубийцы» Махмутека (18), (41, с. 408), (42).

Стоит упомянуть здесь и про конфликт между Казанью и Москвой в самом начале XVI века, развязанный ханом Мухаммадамином «под влиянием уговоров любимой им женщины» (18, с. 309–311). Этот конфликт был урегулирован Нурсултанбике, матерью Мухаммадамина и женой Менгли-Гирея, «Великой Орды великого хана, Дешт-и Кыпчака и всех Монголов падишаха» (41, с. 54), (108, с. 193–194).

«Нурсултанбике в 1505 году прибыла из Крыма в Москву, пробыла там 3 месяца, затем поехала в Казань, и в течение (этого) года уладила все отношения между великим князем Василием и ханом Мухаммадамином» (18, с. 312), (41, с. 409–410).