Василий Сталин - «От отца не отрекаюсь!» Запрещенные мемуары сына Вождя

Сначала мне казалось, что после Победы я заскучаю, но я ошибся. Дел было невпроворот. Вот когда в полной мере пригодился мне опыт, полученный в инспекции ВВС. На какое-то время я превратился в завхоза. Решал хозяйственные вопросы – размещение, снабжение, строительство. Особо следил за тем, чтобы мои бойцы вели себя порядочно с местным населением. Тогда разные были настроения. Многие считали, что все немцы враги и человеческого отношения не заслуживают. Не только солдаты и офицеры, маршалы с генералами так считали. Приходилось напоминать, что фашист и немец – это разные понятия, что не все немцы враги. Про Тельмана [62] Эрнст Тельман (Ernst Thälmann, 1886–1944) – лидер немецких коммунистов. Депутат рейхстага в 1925–1933 годах. Один из главных политических оппонентов Гитлера. Погиб в концентрационном лагере Бухенвальд. напоминал, про Энгельса [63] Фридрих Энгельс (Friedrich Engels, 1820–1895) – немецкий философ, один из основоположников марксизма, друг и соавтор Карла Маркса. , про то, что Красная Армия с мирным населением не воюет. Про боевую учебу тоже не забывал. Мои летчики тренировались регулярно. С горючим случались перебои, приходилось иногда надавить, чтобы получить свое. В 53-м мою заботу о боевой подготовке личного состава пытались представить таким образом, будто я получал горючее, предназначавшееся другим дивизиям, и продавал его на сторону. Я рассмеялся в лицо следователю, когда услышал эту чушь. Ладно, из столовой могли продать на сторону, то есть кому-то из местных, несколько буханок хлеба. Такое бывало, и с этим нещадно боролись. Но кому я мог продать тонны горючего? В Германии, в нашей зоне, в 45-м? Кому, кроме наших войск, оно было нужно? Кто там еще ездил или летал, кроме нас? Если, говорю, вы взялись выбивать лживые показания из моего начальника АХО, так хоть выбивайте с умом, так, чтобы им поверить можно было. Лучше бы про фотопулеметы [64] Фотопулемет (фотокинопулемет) – автоматическая фото(кино)камера, устанавливаемая на боевом самолете для контроля применения вооружения. , но ведь это неинтересно. Трудно представить, что фотопулемет можно продать кому-то на сторону. До такой явной чуши даже мои следователи не додумались. Хотя, признаюсь, фотопулеметы пару раз получал в обход других дивизий, было такое. В том, что касается боевой подготовки личного состава, я не останавливался ни перед чем. Надо, значит, будет. Нет ничего важнее боевой подготовки. Весь смысл жизни военного летчика в готовности номер один. Когда сидишь в кабине и ждешь команды. Только одна мысль – выполнить приказ. И высшая радость – вернуться с победой. Чтобы сам невредим и все, кто с тобой вылетал, тоже вернулись. Вот пишу сейчас, а мысли переносят меня в кабину самолета. Здоровье уже не то, чтобы летать, да и не пустят меня. Но в мыслях или во сне я летаю часто. Ощущение полета – это как праздник. У меня отобрали все – свободу, призвание, положение. Теперь хотят отобрать отца. Разве я не знаю, почему меня выпустили на год раньше. Знаю. Поняли, что сломать меня не получится, и решили действовать иначе. Не угрозами, а уговорами. Для того и свободной жизни понюхать дали, чтобы был посговорчивее. Выпустили, квартиру дали, путевку, деньги какие-то выделили, обещали вернуть все, что отобрали в 53-м. Только согласись с тем, что мы правы, осуди отца. К Якову тоже примерно так же подступались. Но в нашем роду предателей нет. Не такие мы люди. Не так воспитаны.

Когда война закончилась, у всех нас было такое чувство, будто мы к жизни вернулись. В полном смысле этого слова. Все радости стали нам доступны. Каждый день радовал. Любовь, опять же. Поскольку я был свободен, с Галей мы расстались, я позволял себе интересоваться женщинами. Интересовался не просто так, а с дальним умыслом. Подбирал себе подругу жизни, новую жену. Без жены дом не дом, да и детям моим нужна была женская рука. А то с ними получалось совсем как со мной после гибели мамы. Отец на работе, дети растут под присмотром горничных и охраны. Люди, конечно, свои, детям плохого не сделают, но дело не в этом. Нужна материнская ласка, материнский присмотр. Надежды на то, что удастся помириться с Галей, у меня уже не было. Мы разошлись окончательно. Галя даже из Москвы уехала. Я, признаться, был очень удивлен, когда она в первый раз приехала ко мне на свидание, да еще и дочку Надю с собой привезла. Думал, что забудет меня с концами после ареста. А вышло наоборот. А те, на кого надеялся, поспешили меня забыть.

В Дальгове [65] Дальгов-Де6ериц (Dallgow-Döberitz) – город в Германии, близ Берлина. В 1945 году там находился штаб 286-й истребительной авиационной дивизии. у меня был роман с медсестрой Соней Лукьяновой. Чувство наше вспыхнуло в одночасье, но так же быстро и догорело. Наверное, мы были слишком разными людьми. И Соня меня почему-то боялась. Не в том дело, что я ее пугал чем-то. Такого, разумеется, не было. Она просто боялась и не верила, что полковник, комдив, сын Сталина может иметь к ней какой-то интерес, кроме того самого. А мне Соня очень нравилась. Она была веселая, задорная, голосистая. Пела так, что заслушаешься. Сам я петь толком не умею, но красивое пение слушать люблю. Вскоре Соня вышла замуж за майора-танкиста. Я так понимаю, что с ним ей было просто и понятно. Я человек простой и никогда не кичился тем, чей я сын, но некоторые люди придавали этому слишком большое значение. Я это сразу чувствовал по тому, как они со мной держались. А про Соню сначала думал, что она застенчивая, но, как оказалось, ошибся. Кто на молоке обжегся, тот на воду дует. Я решил, что теперь стану искать себе жену в других кругах. Скоро нашел. Стоит только захотеть по-настоящему, и найдешь.

Мне понравилась Катя, дочь маршала Тимошенко [66] Семен Константинович Тимошенко (1895–1970) – советский военачальник, Маршал Советского Союза (1940), дважды Герой Советского Союза (1940, 1965). Народный комиссар обороны СССР (май 1940 – июль 1941). После войны командовал войсками ряда военных округов. Дочь Екатерина (1923–1988) была женой Василия Сталина с 1946 по 1949 год. Официально их брак не был зарегистрирован. . Она была старшей в семье, рано осталась без матери. Катя казалась мне серьезной, ответственной женщиной, способной стать не только мне женой, но и матерью моим детям. У Кати самой была мачеха, она должна была понимать, что к чему. И отзывались о Кате хорошо, уважительно. Мне в таких делах советчики не нужны, но я помню, как отец однажды сказал мне грузинскую поговорку. В переводе она звучит так: «Когда выбираешь жену, надо больше верить не глазам, а ушам». У нас с Катей было много общих знакомых. Тех, к чьему мнению можно было прислушаться. Сыграло свою роль и место, где разгорелся наш роман. Сочи – море, курорт, легкая атмосфера. Это был первый мой настоящий отпуск с начала войны. Когда не лечишься, не отсыпаешься впрок, а просто наслаждаешься отдыхом.