Коллектив авторов - Всемирная история: в 6 томах. Том 5: Мир в XIX веке

Но уже в 1831 г. Луи-Филипп дал Лаффиту отставку и назначил новое правительство из умеренных либералов. О сколько-нибудь значительном расширении избирательных прав граждан они и слышать не хотели. В 1833 г. палаты приняли закон о генеральных советах департаментов и окружных советах, содержавший крохотную уступку общественному мнению. К выборам в эти советы, наряду с цензовыми избирателями, допускалась небольшая группа так называемых «талантов», т. е. небогатых дипломированных специалистов (врачей, нотариусов, адвокатов), отставных чиновников и пр.

Все указанные реформы, сами по себе позитивные, были недостаточно глубоки и последовательны, чтобы удовлетворить передовую общественность. Участникам недавней революции кружила голову легкая победа над Бурбонами. Уже в декабре 1830 г. национальная гвардия была вынуждена применить силу против парижан, вышедших на улицы, чтобы протестовать против слишком мягкого, по их мнению, приговора (пожизненного заключения) министрам последнего правительства Карла X. Власти не смогли предотвратить беспорядки и в феврале 1831 г., когда толпа помешала провести поминальную службу по герцогу Беррийскому в одной из наиболее почитаемых роялистами церквей — Сен-Жермен-л'Осеруа, а заодно напала и на архиепископский дворец.

Окончательно разочаровавшись в правительстве, значительная часть либералов перешла к нему в непримиримую оппозицию. Как и в былые годы, они стали создавать тайные общества, плести заговоры, вооружаться. С той только разницей, что теперь борцы за свободу зареклись от повторения ошибок Июльской революции: они выдвинули лозунг демократической республики. Против Июльской монархии республиканцы применили весь арсенал конспиративных методов борьбы. В 1832 и 1834 гг. они поднимали восстания в Париже. Республиканские лозунги звучали также во время вооруженных выступлений лионских ткачей в 1831 и 1834 гг., обусловленных во многом экономическими причинами. Потерпев неудачу в открытой борьбе, заговорщики приступили к организации покушений на жизнь короля. В 1835 г. Фиески привел в действие «адскую машину» на пути следования королевского кортежа. Луи-Филипп тогда чудом избежал гибели. В 1839 г. республиканцы подняли еще одно вооруженное восстание в Париже.

Известные неприятности Июльской монархии доставляли и приверженцы свергнутого режима. В 1832 г. легитимисты (сторонники низложенной династии) предприняли попытку поднять восстание в Вандее. Ими предводительствовала герцогиня Беррийская, мечтавшая о короне для своего малолетнего сына графа Шамбора. Оживились и бонапартисты, которые в лице принца Луи-Наполеона (племянника «великого императора») обрели наконец энергичного вождя. В 1836 г. он призвал к мятежу солдат гарнизона в Страсбурге. Выдворенный после этого за границу, принц тайно вернулся во Францию в 1840 г., чтобы еще раз попытать счастье в Булони. На этот раз он поплатился свободой, но в 1846 г. бежал из мест заключения в Великобританию.

Вызов, брошенный противниками трона, Луи-Филипп принял. Правительство подвергло заговорщиков и участников восстаний суровым преследованиям. Их десятками заключали в тюрьмы, отправляли в изгнание. В сентябре 1835 г. палаты приняли серию репрессивных законов, которые ограничивали свободу печати и полномочия судов присяжных заседателей, а также передавали политические дела в ведение простых уголовных судов, получивших право рассматривать их даже в отсутствие обвиняемых. К концу 30-х годов правительство сумело отбить прямые атаки противников режима и стабилизировать положение.

Политическая система Июльской монархии несла отпечаток личности Луи-Филиппа. Он дорожил репутацией «короля-гражданина» и «солдата свободы». Не чужд он был желанию приобщиться к славе «великой империи», хотя и преследовал бонапартистов. Он превратил Версальский дворец в музей воинской доблести, восстановил в армии маршальские звания, назначил пенсии ветеранам наполеоновских войн. В беззастенчивую эксплуатацию памяти императора превратилась в 1840 г. церемония возвращения на родину его праха. Однако Луи-Филипп не стремился к восстановлению наполеоновского деспотизма, он предпочитал оставаться конституционным королем. Благодаря этому Июльская монархия сделала значительный шаг вперед в развитии парламентаризма. Законодательные палаты, в особенности Палата депутатов, приобрели большой вес в политической жизни страны. Им реально принадлежали законодательная власть, право вводить новые налоги, контрольные функции. Парламентарии осознавали свою силу и влияние. Поэтому законодательные выборы, несмотря на малочисленность избирательного корпуса, отнюдь не являлись формальностью. Они сопровождались, как правило, острой конкурентной борьбой кандидатов. Министерские кабинеты, назначаемые королем, действовали с оглядкой на настроения депутатов, хотя обычай формирования правительства на основе парламентского большинства так и не сложился.

Король Франции Луи-Филипп в 1841 г.

Формально Луи-Филипп не посягал на прерогативы законодательной власти, но, тем не менее, стремился подмять ее под себя, превратить в инструмент исполнительной власти. Добиться этого ему было тем легче, что его непримиримые, бескомпромиссные противники составляли в палатах ничтожное меньшинство. В назначаемой королем Палате пэров их заведомо не могло быть. В Палате депутатов антидинастическая оппозиция в 1840 г. была представлена 22 легитимистами, а также крохотной (в несколько человек) группой республиканцев, вынужденных со времени принятия репрессивных «сентябрьских законов» называться радикалами. Громадное большинство депутатов относилось к различным династическим группировкам. 253 голосами располагало консервативное орлеанистское большинство, или «правый центр», во главе с Ф. Гизо. Другие орлеанистские группировки — «третья партия» (Андре-Мари Дюпен), «левый центр» (Адольф Тьер), «левая династическая» (О. Барро), численностью соответственно 22, 43 и 104 депутата, — составляли династическую оппозицию. Кроме радикалов и легитимистов, сколько-нибудь определенную альтернативу политике правительства выдвигала еще только «левая династическая» группировка. Остальные депутаты были готовы поддержать любой кабинет в обмен на министерские портфели, административные должности, удовлетворение пожеланий своих избирателей и т. д. Луи-Филипп цинично прибегал к прикармливанию и даже прямому подкупу депутатов, например, в форме предоставления хорошо оплачиваемых государственных должностей.

Правящая элита Июльской монархии сохраняла во многом традиционный облик. Ее основу составляли нотабли, как с давних пор называли наиболее влиятельных лиц той или иной местности или целого государства (нотабли местного и общенационального значения). Почти сплошь это были богатые или очень богатые люди, в том числе знать (старое и новое титулованное дворянство), крупные землевладельцы, состоятельные дельцы. При всех правительствах и при любой смене власти (разве что за исключением якобинской республики) они поставляли государству руководящие кадры — чиновников гражданской и военной службы, членов законодательных палат и пр. В результате Июльской революции произошло частичное обновление правящей элиты. Сторонники свергнутого режима, принадлежавшие большей частью к старому дворянству, отказались принести присягу новому королю и были вынуждены оставить государственную службу. Им на смену пришли люди иного склада — крупные предприниматели, лица свободных профессий. Но практически все они удовлетворяли избирательному цензу и, следовательно, являлись крупными владельцами городской или сельской недвижимости.