Коллектив авторов - Всемирная история: в 6 томах. Том 5: Мир в XIX веке

В ряде стран Латинской Америки и Ближнего Востока за счет притока иностранных инвестиций финансировалась немалая часть внутренних капиталовложений: этот показатель в Мексике в эпоху правления П. Диаса (1877–1911) достигал 67 %, в Турции и Египте в 1907–1913 гг. — 50–60 %. Близкие к отмеченным индикаторы были характерны для французских колоний в Северной Африке, а также для Кореи и Тайваня, принадлежавших Японии. Однако в Индии и Китае превалировали другие тенденции: примерно 85 % всех капиталовложений шли из внутренних источников.

Наряду с отмеченными факторами важными компонентами улучшения хозяйственной конъюнктуры в колониальных и зависимых странах стало заметное увеличение их экспортного потенциала. В последней четверти XIX — начале XX в. для стран — поставщиков сельскохозяйственного и минерального сырья сложилась весьма благоприятная конъюнктура. В этот период за счет увеличения экспорта была получена в целом одна шестая прироста валового продукта колониальных и зависимых стран. Темпы роста экспортных сегментов значительно превосходили соответствующие показатели традиционных секторов экономики. В результате увеличилась доля современного сектора в экономике этих стран с 1–3% в 1880 г. до 10–19 % — в 1913 г.

В целом, несмотря на существенное повышение в периферийных странах темпов роста численности населения, связанное прежде всего с усилением контроля за распространением эпидемий и некоторым увеличением экстренной помощи голодающим, возросли также темпы роста подушевого ВВП. Согласно различным оценкам в Бразилии среднегодовой темп роста национального продукта в расчете на душу населения мог достигать в 1850–1900 гг. 0–1,5 %.

В Мексике в эпоху П. Диаса происходил довольно быстрый экономический рост, опиравшийся на интенсивное развитие инфраструктуры, экспортных анклавов в добывающей промышленности и сельском хозяйстве. Оценки масштабов этого роста неоднозначны. По данным М. Рамиреса, подушевой национальный продукт повысился на 34–38 %, а по оценкам К. Рейнольдса — на 60–65 %.

По данным А. Хестона и Р. Голдсмита, внесшим поправки и уточнения в расчеты М. Мукерджи, С. Сивасубрамоньяна и А. Мэдисона, среднегодовой показатель прироста чистого внутреннего продукта Индии на душу населения в 1870–1913 гг. составлял 0,5–0,6 % в год. Подушевой ВВП Китая, несмотря на все перипетии социально-политической жизни страны, составлял в 1890–1913 гг. 0,1–0,2 %.

В странах Юго-Восточной Азии также отмечалось ускорение темпов подушевого экономического роста: в Индонезии 0,2–0,3 % в год в 1880–1900 гг., в Таиланде с 0,1–0,2 % в 1870–1900 гг. до 0,9–1,1 % в 1900–1913 гг.

Экономическая модернизация ближневосточной периферии также сопровождалась ускорением темпов подушевого экономического роста. В Османской империи, по данным О. Окьяра и Ч. Иссави, этот показатель в 1889–1911 гг. достигал примерно 0,9–1,0 % в год, в Египте в 1885–1911 гг. — около 0,8–1,0 % в год, в Алжире среднегодовые темпы прироста подушевого ВВП составляли 0,2–0,3 % в 1880–1910 гг.

Обобщая данные по 14 странам, в которых в 1913 г. проживало 80 % населения Азии, Африки и Латинской Америки, отметим, что средневзвешенный показатель подушевого экономического роста в этой группе государств на рубеже XIX–XX вв. составлял примерно 0,55-0,65 % в год.

Оценивая тенденции, особенности и факторы экономической эволюции стран Востока и Юга в конце XIX — первой половине XX в., нельзя не учитывать различные негативные обстоятельства, острые коллизии и противоречия. В целом в начале XX в., согласно оценкам В.Г. Растянникова и Г.К. Широкова, изъятия прибыли из колониальных и зависимых стран (без Китая и Индии) были эквивалентны 2,1–2,3 % их совокупного ВВП. В Китае и Индии этот показатель был несколько меньше (примерно 1 % их национального дохода).

Экономический рост колоний и зависимых стран был в целом весьма нестабильным. Неравномерность темпов прироста ВВП варьировалась в достаточно широком диапазоне. Он был более чем в 1,5 раза выше, чем в метрополиях на этапе их промышленного рывка.

Экономический прогресс стран Востока и Юга сдерживался значительным отставанием в развитии человеческого фактора, обусловленным сохранением архаичных институтов, слабо трансформированных колониальными властями и компрадорскими режимами формально независимых государств. На нужды социальной инфраструктуры в колониях и зависимых странах выделялись ограниченные средства. Данные по Индии, Египту и Бразилии за начало XX в. показывают, что государственные расходы на просвещение и образование составляли не более 0,4–0,6 % их ВВП. Согласно данным по Индии и Бразилии, их инвестиции в человеческий капитал (здесь образование и здравоохранение) были в 3–9 раз меньше, чем в странах Запада и Японии.

Состояние физического здоровья населения — важнейшая характеристика развития человеческого фактора — может быть оценено при помощи ряда индикаторов, в том числе таких, как младенческая смертность и средняя продолжительность жизни. Судя по имеющимся данным, первый из них к концу XIX — началу XX в. понизился, но оставался весьма значительным. Средняя продолжительность жизни повышалась, но крайне медленно — примерно с 26–28 лет в 1870-е годы до 29–30 лет в начале XX в.

Не лучше обстояло дело с показателем грамотности населения, который, несмотря на некоторый прогресс, оставался весьма низким: в среднем по этим странам он достиг 14–15 % в 1900 г. В конце XIX — начале XX в. уровень грамотности составлял в Индии и Египте всего 6–7%, в Мексике 15–20 %, в Бразилии 20–25 %. Существенное отставание в развитии человеческого фактора, экономической и социальной инфраструктуры, превалирование традиционных институтов и укладов, весьма слабо затронутых ограниченными реформами, проводившимися колониальными властями и местными элитами, оказывали тормозящее воздействие на динамику эффективности производства.

Динамика совокупной производительности была далеко не одинаковой в разных группах колониальных и зависимых стран. В ряде латиноамериканских государств (Бразилия, Мексика), завоевавших политическую независимость еще в первые десятилетия XIX в. и имевших относительно длительный «стаж» предмодернизационного развития, а также в некоторых колониях с существенным «вкраплением» современного сектора (Тунис и Марокко, Тайвань и Корея) динамика совокупной производительности была сравнительно высокой — соответственно 0,8–1,2 %, 0,6–1,0 % и 1,3–1,5 % в год.

Вместе с тем большинство колоний и зависимых стран, в которых преобладали традиционные и полутрадиционные уклады, развивались менее динамично, темпы увеличения эффективности производства в них в среднем едва ли превышали 0,2–0,4 % в год.

Таким образом, экономический рост колониальных и зависимых стран был крайне нестабильным, диспропорциональным; несмотря на интенсивную эксплуатацию их природных и трудовых ресурсов, он имел (за редким исключением) преимущественно экстенсивный характер, поскольку модернизация, ограниченная по своим масштабам, не привела в XIX в. к сколько-нибудь значительному, качественному переустройству обширных пластов традиционных обществ.