Коллектив авторов - Всемирная история: в 6 томах. Том 5: Мир в XIX веке

Параллельно с деятельностью «Могучей кучки» А.Г. Рубинштейносновал в России профессиональное музыкальное образование. Поиски народности, увлечение самодеятельностью, предпочтение музыкального вдохновения профессионализму — все эти характерные для «кучкистов» устремления А. Рубинштейну были чужды. Он считал музыку по самой ее природе космополитичным искусством, и профессиональные знания в этой сфере предпочитал народной самобытности. В народности он видел тупик, из которого не может быть выхода в большое музыкальное искусство, принадлежащее в равной степени всем народам. Поэтому помимо собственного оригинального творчества Рубинштейн много внимания уделял подготовке профессиональных музыкантов. В 1859 г. он при содействии великой княгини Елены Павловны учредил в Петербурге Русское музыкальное общество, при котором через год были открыты музыкальные классы, преобразованные в 1862 г. в консерваторию. Среди первых выпускников этой консерватории был ученик Рубинштейна Чайковский.

С П.И. Чайковскимрусское музыкальное искусство вышло на мировой уровень, и сам он считается одним из величайших мировых композиторов. При этом его произведения глубоко национальны в подлинном смысле этого слова. Чайковский, с детства хорошо знавший и ценивший народную музыку, не копировал ее в своем творчестве, а, преобразовывая силой своего таланта, открывал ее для понимания других народов. Чайковский музыкальными средствами выражал нравственные коллизии своей эпохи и вместе с тем общечеловеческие и вневременные проблемы. Его песенные мелодии пронизаны грустью по уходящей дворянской культуре, символом которой для него была пушкинская эпоха. Не случайно лучшие свои оперы он написал на пушкинские произведения. В текстах Пушкина «Евгений Онегин» или «Пиковая дама» композитор видел не только основу для либретто. Он значительно сдвинул их содержательную структуру, придав «Евгению Онегину» больший лиризм, усилив роль Ленского и драматизировав характер главного героя. Полностью была удалена сатирическая линия пушкинского романа. В «Пиковой даме» усилен трагический момент. В симфоническом творчестве Чайковского, продолжающем исповедальную и философско-драматическую линию великих симфоний Моцарта, заметна и глубинная связь с романным творчеством Толстого и Достоевского. Особенно это заметно в Четвертой (1877), Пятой (1888) и Шестой (1893) симфониях.

Музыкальный язык Чайковского способен передавать как глобальные философские идеи, так и мельчайшие движения души. Его романсы проникнуты тонким лиризмом, включающим в себя светлый мир любовного чувства, оттеняемого романтической меланхолией. В его балетах с фантастическо-сказочными сюжетами — «Лебединое озеро» (1876), «Спящая красавица» (1889), «Щелкунчик» (1892), — как и в операх, сильно симфоническое начало.

Творчество Чайковского при всем его многообразии целостно, и эта целостность проявляется, прежде всего, в его универсализме. Его музыка наряду с глобальными вопросами жизни и смерти, природы и культуры обращена и к повседневной жизни человека, его детским впечатлениям, любовным переживаниям, бытовым деталям.

Русская живопись в не меньшей степени, чем музыка, была связана с литературой. Однако в отличие от литературы и музыки она не оказала заметного влияния на мировую культуру. Развитие русской живописи XIX в. проходило между двумя противоположными полюсами: академической традицией с ее установкой на подражание древним мастерам и овладением прежде всего техникой рисунка, с одной стороны, и обличительно-реалистическим изображением социальных явлений — с другой. Если в первом случае искусство было слишком отдалено от жизни, то во втором — слишком слито с ней. Но и в том и другом случае художник находился под диктатом внешних критериев, которым он старался соответствовать.

Вершиной русского академизма стало творчество К.И. Брюллова. В 1834 г. в Петербурге на всеобщее обозрение была выставлена его картина «Последний день Помпеи». Перед этим картина выставлялась в Италии, где она произвела сильный, хотя и кратковременный эффект, затем в Лувре, где не имела успеха. Во французской живописи в это время господствовал романтизм, порвавший с академической правильностью, и картина Брюллова произвела на французов впечатление хотя и не лишенного таланта, но все-таки эпигонского произведения. Художественные вкусы петербургской публики в то время еще не устоялись, и как всегда бывает в таких случаях, внешние эффекты производят более сильное впечатление, чем внутреннее содержание. Брюллов поражал зрителей прежде всего безупречной внешней отделкой своих произведений: четкой линией рисунка, игрой красок, стройной композицией. Он в совершенстве владел освоенным им в Италии художественным языком, но нового языка в искусстве не создал. Написанные им портреты отличались воздушной филигранностью, тонким рисунком, но были лишены психологизма.

Менее эффектным, но не менее талантливым было творчество другого русского академиста — Ф.А. Бруни. У наиболее известного и масштабного его полотна «Медный змий», написанного по мотивам библейской легенды, была примерна такая же судьба, как и у «Последнего дня Помеи». Оно с успехом экспонировалось в Риме, затем было привезено в Петербург, где с восторгом, хотя и не столь бурным, как картина Брюллова, было встречено столичной публикой. Здесь те же, что и в «Последнем дне», безупречные, но более сдержанные приемы. Брюллов и Бруни не прокладывали новых путей, а завершали традицию русского академизма, поэтому их последователи, среди которых встречались и подлинные таланты, как, например, К.Д. Флавицкий, автор знаменитой «Княжны Таракановой», были всего лишь эпигонами академизма.

Яркое исключение представляет собой творчество А.А. Иванова. В своем главном произведении — «Явление Христа народу» — он сумел передать глубоко философскую мысль о прекрасном человеке как некой норме, способной преобразить мир. Его творческий метод, хотя и укладывается в рамки академизма, во многом был ему противоположен. Если традиционные художники, изображая людей, придавали им вид античных статуй, то кисть Иванова, наоборот, очеловечивала античные модели. Его Христос изображен как простой человек, в котором с максимальной полнотой раскрылись прекрасные возможности человеческой природы.

Академизм был господствующим, но не единственным течением в русской живописи начала XIX в. Своеобразным и неожиданным противовесом ему стало творчество А.Г. Венецианова, вышедшего за пределы художественной студии и обратившегося непосредственно к природе. В 1819 г. Венецианов вместе с семьей покинул Петербург, где служил чиновником, и уехал в деревню. Там он стал писать русских крестьян именно такими, какими они представлялись его взору, без опоры на образцы, и даже порой пренебрегая художественной техникой. Если говорить о портретной стороне его картин, то она условна, лица его персонажей идеализированы, мало похожи на живых людей. Но зато в его картинах много света и воздуха, они дышат естественностью и свободой. Венецианов изображал русский народ как эстетический объект, отличающийся простотой и противостоящий стереотипам академической живописи. Борясь с академизмом, Венецианов создал свою школу живописи, куда брал художников, как правило, из народа и старался развить в них заложенные природой способности. Многие ученики Венецианова перешли в академизм, отказавшись от эстетических принципов своего учителя. Собственно говоря, Венецианов стоял на распутье. Его условные, идеализированные крестьяне вполне могли соответствовать академическому вкусу. Но в то же время от Венецианова шла и другая линия, открывающая путь жанровой живописи, основоположником которой стал П.А. Федотов.