Коллектив авторов - Новая история стран Азии и Африки. XVI–XIX века. Часть 1

Однако все эти политико-идеологические группировки, в основном, ограничивались митингами, петициями, резолюциями, агитацией в прессе, участием в выборах, организацией школ и кружков. Только младотурки, имевшие сильное военное крыло, сыграли в дальнейшем решающую роль в революции 1908–1909 гг. и свержении султана Абдул-Хамида II. Более решительно вели себя противники модернистов, особенно панисламисты, организовавшие от Индии до Алжира массовые кампании и шествия, забастовки, саботаж, акции солидарности. В 1896 г. ими был убит шах Ирана Наср Эд-Дин. Весьма заметны они были в Алжире и Египте.

К концу XIX в. Восток был, в основном, поделен между разными колониальными державами. Часть стран Востока при этом сохранила формальную государственную самостоятельность, но гораздо большая часть ее утратила. Хотя споры о сути и объективной роли колониализма идут до сих пор, большой интерес представляют свидетельства главных идеологов колониализма, не считавших нужным скрывать цели колониальных захватов и создания колониальной системы. Вот что говорил в этой связи Сесил Родс, пожалуй, самый известный британский империалист: «Моя заветная идея есть решение социального вопроса, именно: чтобы спасти сорок миллионов жителей Соединенного Королевства от убийственной гражданской войны, мы, колониальные политики, должны завладеть новыми землями для помещения избытка населения, для приобретения новых областей сбыта товаров, производимых на фабриках и в рудниках. Империя, я всегда говорил это, есть вопрос желудка. Если вы не хотите гражданской войны, вы должны стать империалистом».

Слова Родса – ключ не только к колониализму Европы его времени, но и к последующему. Иными словами, колониализм был не только проявлением экономической, политической и торговой экспансии с целью обретения стратегических позиций, рынков сбыта, источников сырья и рабочей силы, гораздо более дешевой, чем в метрополиях. Колониальная система была также использована европейскими державами для решения своих демографических и социальных проблем (путем британской эмиграции в Америку, Австралию, Новую Зеландию, гораздо меньше – в Индию и другие колонии, французской эмиграции – в Алжир, Канаду и страны Африки и т. п.).

Впоследствии европейцы «экспортировали» в колонии и другие свои проблемы – проблемы экологии, отсталых производств, массовой безработицы. Более того, они сумели в значительной мере «экспортировать» туда, но гораздо позже, к середине ХХ в., проблему классовых противоречий (и сопутствующие ей проблемы экономического и социального неравенства и т. п.), создавая в развитых странах капитализма «полюс богатства», а в странах Востока – «полюс бедности». В этом плане, несмотря на множество происшедших за последние 100–150 лет разительных перемен, эпоха колониализма все еще продолжается, а рожденные ею проблемы во многих случаях не только не решены до сих пор, но и периодически множатся и обостряются.

Значение религиозного фактора в синтезе традиционного и современного на Востоке нельзя недооценивать не только вследствие относительно высокой религиозности населения, но также потому, что развитие по капиталистическому пути в той или иной мере сопряжено там с попытками соединения добуржуазных культурных и связанных с ними религиозных традиций с идеями буржуазной модернизации.

В обстановке господства средневековых устоев религия и освящаемые ею традиции определяли и регулировали весь ход государственной, общественной, личной жизни. Религиозная организация непосредственно связана с политико-административной и социальной структурой. Схоластико-метафизическая основа канонической догматики обеспечивает копирование и повторение устоявшихся традиционных стереотипов мировосприятия, быта. Этот процесс контролирует и направляет сословие духовных лиц. Консервативен и психологический настрой верующих масс с его ограничением трудовой деятельности насущными потребностями, необремененностью чрезмерными заботами о будущем, строгой регламентацией социальных ролей, обязанностей и взаимоотношений. Если перемены и происходят, то не столько вследствие осознанной необходимости, сколько из-за невозможности сохранять все по-старому. Восприятие всего нового идет через призму устоявшихся традиционных представлений и нравственных установок.

Но подобный род социально-религиозной активности включает в себя несколько типов. Низший соответствует стадии начальной феодализации общества, обычно сопровождающейся упадком прежних родо-племенных культов и распространением вероучений регионального (зороастризм, индуизм, джайнизм, сикхизм и т. д.) или мирового масштаба (буддизм, христианство, ислам). В этих условиях конфессиональная общность поддерживается культом, в котором оставался мощный пласт религиозных пережитков, сохранившихся от патриархального общества. Приходы отдельных храмов, мечетей, церквей, молелен еще были автономны. Зато сохранялись тесные внутриприходские связи: личные, семейные, родственные, соседские. Еще была нестабильной складывающаяся прослойка служителей культа. Зато сами эти служители выполняли разнообразные функции: они – авторитеты, в области богословия и религиозного права, духовные и нередко политические лидеры общины, учителя, наставники и судьи. Их статус в обществе определялся, в первую очередь, личными качествами и заслугами.

Следующий тип религиозно-традиционной структуры базировался на зрелом феодализме. Именно тогда окончательно оформилась духовная иерархия, которая в большинстве случаев либо тесно переплеталась, либо полностью сливалась с феодальной. Ее верхи закрепили за собой статус охранителей веры и неоспоримых авторитетов во всех сферах государственной, общественной и личной жизни.

По мере того как формировалась феодально-духовная иерархия, как расслаивалась сама конфессиональная община, выявлялись и усиливались различия между ее верхами и низами. Выполняя социальный заказ первых, официальное богословие освящало и закрепляло складывающуюся систему феодального соподчинения, всеми силами стремилось уничтожить возможности классового протеста со стороны низов, объявляя бедность добродетелью, а предпочтение небесного земному – критерием благочестия.

Широкие народные массы тем не менее отличал утилитарно-прагматический подход к религиозным установлениям. Незнание одних догм, игнорирование других сочетались с преимущественным вниманием к культовой обрядности, которая, в свою очередь, включала в себя отдельные элементы родо-племенных верований. Впрочем, без опоры на некоторые элементы язычества не могли обойтись и феодальные круги. Ведь такого рода иллюзорность зачастую была способна сдерживать нарастание внутриклассовых и межклассовых конфликтов среди единоверцев.