Коллектив авторов - Новая история стран Азии и Африки. XVI–XIX века. Часть 1

Восстание Осио не было единичным. Выступления против крупной торгово-ростовщической буржуазии, находящейся под непосредственной опекой сёгуната, прокатились по всей стране. Они явились дополнением к крестьянскому движению, направленному непосредственно против феодалов.

В силу этого к концу первой половины XIX в. явственно обозначился политический кризис режима Токугава, его политическое и экономическое банкротство.

Крестьянские восстания бушевали по всей стране, расшатывая токугавский строй. Горели феодальные замки, учащались нападения на оптовые склады рисоторговцев. Волновался городской плебс, бунтовало деклассированное самурайство. В феодальном лагере усиливалась внутренняя борьба. Складывался союз владетельных князей – противников Токугава. Этот союз ставил своей целью свержение сёгуната и замену его какой-либо другой формой феодального господства. Номинальным центром оппозиции являлся императорский двор. Однако, фактически, он играл лишь роль некоего «идеологического» прикрытия. Для княжеской оппозиции было выгодно использовать знамя законности и лигитимности против «узурпатора» императорской власти – сёгуна. Поэтому оппозиция выступила под лозунгом борьбы за реставрацию императорской власти.

Изоляция токугавского режима была почти полной. Этому в немалой степени способствовало крушение не только внутренней политики сёгуната, основанной на регламентациях, но и неудача его внешней политики.

Курс на закрытие страны от внешнего мира к этому времени обнаружил свою несостоятельность. Социально-экономическая и военная отсталость феодальной Японии не позволяла ей воспрепятствовать попыткам капиталистических держав силой открыть двери страны. А эти попытки, принимавшие форму непрошенных визитов европейских и американских военных кораблей в японские порты, становились все более частыми и назойливыми. Постоянные колебания токугавского правительства, свидетельствовавшие о его слабости, препятствовали принятию четких решений по вопросам внешней политики. Правительство сознавало невозможность продолжать политику изоляции Японии от внешнего мира. Но оно в то же время опасалось, что отказ от этой политики нанесет новый удар ослабевшему режиму.

Эту политическую и военную слабость наглядно показала последовавшая в 1850–1860 годы прямая вооруженная интервенция иностранных держав. Первые же попытки насильственного вовлечения Японии в орбиту мирового рынка ускорили сплочение оппозиционных сил. Интервенция заставила все общественные слои Японии четко определить свои политические позиции, и быстро обнаружилось, что сёгунат не имеет достаточно прочной опоры.

Пятнадцатилетний период, предшествовавший революции 1867 г. проходил под знаком все возраставшего нажима на Японию со стороны капиталистических держав. Этот натиск стал ощущаться уже в начале XIX в., а в 1840-х годах приобрел угрожающий характер. Именно эти годы ознаменовались усилением агрессии Англии в Китае. Английский капитализм, как наиболее сильный, прокладывал себе огнем и мечом путь на китайский рынок. Американцы также проявляли повышенный интерес к Дальнему Востоку. Будучи заинтересованными в закабалении Китая, англичане и американцы искали опорные базы на Тихом океане для дальнейшей экспансии в этом регионе. В особенности в этом были заинтересованы США, не имевшие колониальных владений поблизости от Китая и отделенные от него просторами Тихого океана. Япония в глазах американцев и была той идеальной базой, обладание которой помогло бы США укрепить свои позиции в Китае, а также проникнуть на русский Дальний Восток и в Корею.

В 1845 г. американский конгресс дал полномочия президенту США на установление торговых отношений с Японией. В мотивировочной части откровенно указывалось, что Америка нуждается в морской базе на морях, омывающих берега Китая.

После нескольких безуспешных попыток войти в контакт с японскими властями Соединенные Штаты, снарядили в 1852 г. экспедицию в Японию, носившую подчеркнуто военный характер. 8 июля 1853 г. в бухту Урага возле столицы Эдо вошла эскадра коммодора Перри. Корабли Перри были вооружены артиллерией и жерла пушек были угрожающе направлены на берег. Перри привез письмо сёгуну от имени президента США и подарки – модели машин, которые производились в Америке; это должно было продемонстрировать техническую мощь Соединенных Штатов.

Эта военная демонстрация ошеломила токугавские верхи. Наиболее непримиримые сторонники политики изоляции настаивали на срочных военных мерах. В храмах начались молебствия об избавлении Японии от грозящей ей опасности. Растерявшееся правительство обратилось за помощью даже к голландцам с просьбой составить проект обороны. Но по мере приближения срока ответа на письмо президента США возобладали более умеренные настроения. Японские правители сознавали, что если бы даже голландцы снабдили их оружием, трудно было бы надеяться на успешность вооруженного отпора. Решено было использовать тактику затягивания и, не давая американцам окончательного ответа, вовлечь их в длительные переговоры.

Но в феврале 1854 г. коммодор Перри прибыл за ответом во главе усиленной эскадры, состоящей из 9 кораблей. На этот раз сёгун и его окружение не рискнули раздражать Перри политикой проволочек. Они сочли за благо уступить, опасаясь, что иначе заговорят американские пушки. Сёгун дал согласие на переговоры. Переговоры продолжались шесть недель, в результате чего 31 марта 1854 г. был подписан первый японо-американский договор, согласно которому для иностранной торговли были открыты порты Симода и Хакодатэ.

Таким образом, американцы силой пробили брешь в той стене, которая из-за политики Токугава в течение двух с половиной столетий искусственно отделяла Японию от внешнего мира. Вслед за договором с США Япония за короткий промежуток времени заключила аналогичные с Англией, Голландией, Россией и рядом других государств.

Как только договор был подписан и американский флот покинул Японию, там с невиданной раньше остротой вспыхнула внутренняя борьба. Сёгун, подписавший договор с США, подвергся яростным нападкам. Феодальные соперники токугавского дома и поддерживающее их самурайство объявили сёгуна предателем. Оппозиция использовала факт подписания договора с иностранцами для того, чтобы обвинить сёгуна в слабости, трусости и вероломстве.

Интересна позиция японской буржуазии. Будучи экономически влиятельной, но в политическом отношении слабой, к тому же связанной многочисленными узами с феодальным строем, буржуазия раскололась по вопросу о том, как поступить: поддержать ли сёгуна с его политикой уступок иностранцам или же стать на сторону феодальной оппозиции, которая старалась изобразить себя «защитницей страны от иностранных варваров».