Коллектив авторов - Черногорцы в России

61Политические и культурные отношения России с югославянскими землями в XVIII в. С. 51–134.

62П. Еркалео (Павел Арколей) – унтер-офицер русской армии. В начале 1711 г. был послан в Вену с материалами для дипломатического представителя России при австрийском дворе А. А. Матвеева. После заключения Прутского мира отправился в Черногорию, где именовал себя представителем российского правительства и призывал людей на продолжение борьбы, не имея для этого никаких полномочий. Согласно меморандуму, представленному владыкой Коллегии иностранных дел, П. Арколей взял взаймы у игумена Георгия сумму в 1000 золотых. Тем не менее, его появление в Черногории непосредственно перед нападением Махмуд-паши серьезно повлияло на подъем боевого духа не только черногорцев, но и других народов.

63Начало войны между Россией и Персией в 1722 г. и последовавшее ухудшение отношений с Турцией пробудили у черногорцев надежду на то, что вся Албания, Черногория и Герцеговина могут попасть под власть России. Надежды, которые владыка Данило связывал с этой войной и ее расширением, быстро погасли с заключением мира в Петербурге в 1723 г.

64Несмотря на то, что освободительная борьба черногорцев против турок первоначально начиналась благодаря опоре на Венецию, наиболее убедительную поддержку она получала именно от России. Так было и в ходе событий 1711–1712 гг. во время русско-турецкой войны (1710–1711 гг.), похожая ситуация сложилась и в ходе русско-австрийской войны против Османской империи (1735–1739 гг.). Хотя в этот раз русских инициатив, направленных на подъем антитурецкого восстания на Балканах, не наблюдалось, черногорцы распространили свои боевые действия на Герцеговину, что дополняло операции австрийских войск. Однако русская и австрийская армии в этой войне потерпели поражение. Влияние Османской империи на европейской политической арене благодаря этому было на время восстановлено. Для порабощенных балканских народов, особенно для сербов, это означало откладывание освободительной борьбы до нового, более благоприятного момента. Победа давала Османской империи возможность привести в порядок внутренние дела, особенно в мятежных районах.

65АВПРИ. Ф. Сношения России с Сербией. 1743. Д. 1. С. 74–76.

66Сам владыка, как говорится далее, в ходе своей поездки в Петербург на необходимые расходы потратил более тысячи рублей, получив сверх этой суммы на дорожные расходы еще 200 рублей.

67Б. Павичевич в цитируемой ранее работе называет архиерея Леонтия посланником владыки Данилы Петровича. Однако Павичевич говорит о том, что после принятого царским правительством решения о предоставлении постоянной субсидии Цетиньской митрополии в 1721 г. и 1727 г. через архимандрита Леонтия были получены новые подтверждения о благосклонном отношении русского правительства. Поскольку под этим подразумевается выплата остальной субсидии, становится очевидно, что данные о времени и способе совершенных выплат, которые приводит автор, не совсем совпадают с теми, которые в письменном обращении к русской императрице использовал владыка Савва. Во всяком случае, с 1715 г. вплоть до приезда митрополита Саввы в Петербург Цетиньская митрополия получила обещанную помощь всего лишь два раза в виде суммы в 500 рублей.

Д. Радойчич

Во время правления Петра Великого было положено начало морскому сотрудничеству между Бокой Которской и Россией. В связи с созданием российского флота русский царь направил группу своих подданных в Голландию и Венецию для обучения морскому делу. Сенат Венецианской республики доверил образование семнадцати русских юношей известному капитану и математику из Боки Которской Марко Мартиновичу. После краткосрочного обучения в Венеции курсанты в течение двух лет продолжали свое образование в навигационной школе в г. Пераст [2]. Помимо теоретической подготовки русские дворяне получали и практические навыки, плавая по Адриатическому морю. С российской стороны обучением руководил государственный деятель граф Петр Андреевич Толстой, в будущем представитель России в Константинополе. Летом 1698 г., в связи с организацией второго учебного плавания, он встретился с будущими моряками в городах Херцегнови и Пераст. Во время пребывания в Боке П. А. Толстой вел дневник, в котором впервые упоминаются эти края на русском языке 1.

«Это первое сотрудничество с Россией имело далеко идущие последствия не только для нашей Боки Которской, но и для всей Черногории, – пишет П. Ковачевич. – Русские воспитанники и их руководитель П. А. Толстой впервые познакомились с нашими землями и народом. Нет сомнения, что они ощутили общность славянской принадлежности, сходство религии и языка. Наверняка они были приятно удивлены, когда увидели и осознали, что на востоке Адриатики живут славяне. Русские люди, которые позднее станут высокими функционерами в публичной жизни России, будут помнить об этом постоянно; П. А. Толстой как ближайший соратник Петра Великого известил царя обо всем, что он слышал и видел, подчеркнул важность этих краев для русских интересов» 2.

После завершения учебы всем воспитанникам М. Мартинович вручил аттестаты и сопроводил их в Венецию. Своих учеников он представил Сенату Венецианской республики, перед которым отчитался о ходе обучения. За успешно выполненную работу М. Мартинович был удостоен от Сената награды 3.

Исторические памятники, хранящиеся в архивах Боки Которской, и российские источники подтверждают продолжительность и глубину отношений между двумя близкими народами и двумя далекими государствами (Бока Которская в этот период была под властью Венецианской республики).

Адмирал Матия Змаевич родился в 1660 г. в Перасте, где и познакомился с упомянутым ранее П. А. Толстым. Это знакомство переросло в дружбу и определило жизненный путь М. Змаевича. После его участия в убийстве градоначальника Пераста М. Змаевич был вынужден искать убежище в Константинополе. Тут он встретился с русским посланником П. А. Толстым, который посоветовал ему поехать в Карловы Вары, где на лечении в то время находился Петр Великий. Царь лично проэкзаменовал М. Змаевича по морскому делу и незамедлительно направил его в Петербург в эскадру галер.

Из переписки Змаевича с родственниками в Перасте известно, что однажды тот спас русскому царю жизнь; во многом благодаря его таланту была одержана победа российского флота в морской битве около полуострова Гангут и Аландских островов. В то же время Змаевич известен как строитель портов и военных кораблей; большой вклад был внесен им в создание и организацию Балтийского флота. За заслуги в деле развития российского флота Змаевич был награжден орденом Александра Невского. После смерти Петра Великого он впал в немилость, но в 1729 г. был реабилитирован и назначен главнокомандующим порта в Таврове, где он входил в управление адмиралтейства. Через шесть лет он умер в Таврове, а похоронен был в Москве. Помня о своем происхождении из Боки Которской, М. Змаевич завещал свое имущество городу Перасту, а личный меч – его градоначальнику 4.