Коллектив авторов - Польша и Россия в первой трети XIX века

В «Записке» шла речь не только о возрождении польского государства, но и о том, каким должно быть его политическое устройство. Чарторыский высказывал императору свои соображения, как следует действовать: «[…] чтобы зажечь энтузиазм поляков, нужно дать им управление, сообразно с их желаниями и их старыми законами […]. Нужно, чтобы милости императора превосходили предложения и соблазны Бонапарта. Благодаря этим же милостям связь между империей и польской нацией станет только крепче». Стремясь убедить императора, Чарторыский в качестве примера ссылался на венгерско-австрийские отношения, установившиеся внутри империи Габсбургов: «[…] с каких это пор автономная конституция стала менее надежной гарантией постоянной и полной покорности? Венгерское королевство, несмотря на предоставленные ему свободы и прерогативы, уже целые века служит примером верности и самой надежной поддержкой Австрии». «Записка» содержала также обширные рассуждения Чарторыского относительно того, каким образом можно было бы нейтрализовать недовольство Пруссии и Австрии, компенсировать их территориальные потери, неизбежно возникшие бы при объединении польских земель, и какие следовало бы предпринять в связи с этим дипломатические шаги. В заключительной части документа Чарторыский еще раз делал акцент на вопросе о внутреннем устройстве Польши: надо, «наконец, немедленно разработать в необходимых деталях план будущей внутренней организации нового королевства, в котором должны быть согласованы неотъемлемые права государя с учреждениями и порядками, которыми дорожит польский народ и большая часть которых была им сохранена под отеческим владычеством Вашего императорского величества» 17.

Таким образом, еще задолго до восстановления Польского королевства, до введения конституции, было уже очевидно, что соединение государства с монархическим, абсолютистским типом правления и автономного государственного образования, имеющего конституцию и парламент, – дело чрезвычайно сложное, требующее серьезной предварительной разработки государственно-правовых основ.

Подписанный в Тильзите 25 июня (7 июля) 1807 г. * мирный договор между Россией и Францией определял и судьбу части польских земель.

В данной главе даты приводятся с учетом обозначения в историческом источнике. Европейские события, как правило, датируются по новому стилю; в российских источниках для датировки обычно используется старый стиль. В тех случаях, когда речь идет о международных событиях с участием России, дается двойная дата.

Условиями мира предусматривалось образование из польских владений Пруссии Княжества (Герцогства) Варшавского. Оно включалось в наполеоновскую политическую систему, и на него распространялось действие Кодекса Наполеона. Французский император отдал вновь образованное Княжество саксонскому королю Фридриху-Августу I, который к недавно полученному королевскому титулу присоединил и титул герцога Варшавского. Таким образом, «барьер» между государственно-политическими пространствами двух империй – России и Франции – перестал существовать: Княжество Варшавское становилось аванпостом военных сил французского императора. Однако России необходимо было обезопасить свою западную границу, для чего следовало попытаться согласовать с Францией позиции относительно польского вопроса. Россия опасалась восстановления польского государства, которое находилось бы полностью в орбите французского влияния. Начались переговоры и длительная дипломатическая переписка по подготовке конвенции, которая должна была определить будущую судьбу поляков.

Ни сам Наполеон, ни министр иностранных дел Франции Ж. Б. Шампаньи не выражали прямого согласия на подписание конвенции о Польше. Эта неопределенность вызывала раздражение у российских властей, поскольку «польский вопрос» продолжал оставаться одним из центральных в российской внешней политике. Точка зрения Александра I по этой проблеме была изложена французским послом в Петербурге А. О. Коленкуром в его донесении Наполеону. В апреле 1809 г., когда шли военные действия между Францией и Австрией, он сообщал о позиции российского императора: «Если Австрия должна быть разгромлена, она [Россия, выступавшая на стороне Франции. – Г.М.] не потерпит, чтобы Галиция вся или часть ее попала в другие руки, а не в ее, потому что, если бы что-нибудь отошло от Галиции к Герцогству Варшавскому, то это было бы шагом вперед к реставрации Польши и поэтому совершенно против главных интересов России» 18. По мнению великого князя Николая Михайловича, профессионально как историк занимавшегося изучением взаимоотношений между Россией и Францией этого периода, поляки при разгроме Австрии могли бы потребовать восстановления Польского королевства. Тогда бы на западных границах России возникла Польша, явно ей враждебная, «покорная послушница Наполеона, на которого и без того возлагались все надежды поляков» 19. В случае разрыва России с Францией поляки, уже служившие в рядах наполеоновской армии, примкнули бы к Наполеону, «агенты которого и без того наполняли все Варшавское Герцогство и Саксонию» 20.

Российские политики уделяли пристальное внимание тем настроениям, которые существовали среди поляков по отношению к России. Об этих настроениях, и в частности о позиции князя Ю. Понятовского, писал в донесении от 24 мая (5 июня) 1809 г. барон А. Ф. Розен. Возвращаясь в Россию из Австрии через Польшу, он сообщал главнокомандующему Молдавской армией А. А. Прозоровскому: «Во время моего пребывания у князя Понятовского его дежурный генерал фон Фишер неоднократно внушал мне, что Польша очень хотела бы, чтобы император всероссийский принял предложение, сделанное поляками в 1805 году 21, что они повторяют теперь свое предложение и хотели бы на деле это доказать, как только сам государь прокламацией или другим удобным для него способом провозгласит себя королем Польши; что этот акт не только будет принят и признан с величайшим энтузиазмом, но и что все состоящие до сих пор в иностранных армиях и соединениях присоединятся к русской партии. Для осуществления всего этого достаточно будет даже небольшой помощи со стороны русских войск. По его словам, тогда все поляки стали бы единодушны. Если бы Польша с помощью России возродилась бы в качестве королевства, пропала бы всякая привязанность к Франции». Далее приводились слова Понятовского, сказанные Розену при отъезде его из Варшавы: «Князь Понятовский сам сказал, что он и все поляки хотят убедить нашего монарха в том, как страстно хотят они вернуть с его помощью своей нации независимое существование и быть объединенными с Россией в качестве государства польского, что это не только возможно, но и необходимо для блага России». Такое объединение, заключал он, стало бы преградой на пути агрессивной Франции, дало бы возможность заключить выгодный мир с Англией, и в итоге «Россия превратилась бы в сильнейшую державу на континенте» 22.