Коллектив авторов - Польша и Россия в первой трети XIX века

С созданием Королевства Польского политика реставрации «старого порядка», проводившаяся великими державами после окончания наполеоновских войн, затронула и польское шляхетство. В 1816 г. императорский наместник Ю. Зайончек поручил В. Соболевскому, замещавшему тогда министра юстиции Королевства Т. Вавжецкого и вскоре возглавившему Правительственную комиссию юстиции, составить проект правил для декрета «О признании дворянства». Комиссия Соболевского предложила сформулировать правила по 4 разделам: 1) натурализация иностранного дворянства; 2) признание шляхетства; 3) титулы дворянского достоинства; 4) общие положения. Эти предложения 29 сентября 1816 г. были рассмотрены Государственным советом Королевства. Докладчиком был К. Козьмян, который ограничил проект только двумя разделами – о признании дворянства и титулах. В дальнейшем проект Козьмяна был переработан А.Городыским и вновь представлен Государственному совету в мае 1817 г., после чего, месяц спустя, был утвержден Александром 1 32.

Практика пожалования дворянства была издревле известна в Польше, а первый случай прошения о нобилитации относился еще ко времени Станислава Августа; дважды подобные пожалования были проведены во времена Княжества Варшавского. Подготовленный в Государственном совете и утвержденный царем декрет 1817 г. открывал дорогу к обретению дворянства в Королевстве Польском учителям и чиновникам (после 10 лет службы), награжденным за храбрость военнослужащим и другим лицам, имевшим заслуги перед отечеством. Александр I издал 29 указов о нобилитации, Николай I – 20. В числе пожалованных были:

До середины XIX в. к польскому дворянству было причислено чуть более полусотни новых обладателей шляхетского достоинства. Разумеется, повлиять существенно ни на сословную структуру польского общества, ни на сословный статус дворянства такие пожалования никоим образом не могли. Более того, они только подчеркивали курс на охрану шляхетских привилегий и поддержание сословной замкнутости дворянства. Возведение в шляхетское достоинство наиболее образованных, профессионально подготовленных и заслуженных представителей иных сословий укрепляло господствующие позиции шляхты, ибо люди, вновь получившие дворянские привилегии, становились ревностными защитниками интересов сословия, к которому стремились присоединиться. Способность шляхты включить в свои ряды и привлечь на свою сторону таких людей свидетельствовала о возможности сословия еще более укрепить свое господство.

Среди лиц, получивших нобилитацию, 11 человек были обладателями имущественного ценза. Их небольшое число свидетельствовало, что собственников-недворян, имевших значительную недвижимость, богатство которых позволяло бы им претендовать на шляхетство, было крайне мало. Следовательно, монополия шляхты Королевства Польского на владение землей оставалась практически незыблемой. Все получившие шляхетство военные были генералами и старшими офицерами. Это указывало, что на причисление к шляхте могли рассчитывать только чиновники относительно высокого ранга. А поскольку таких пожалований было немного, очевидно, что высоких чинов на службе как военной, так и гражданской достигали, как правило, только дворяне. Наконец, больше половины всех получивших нобилитацию принадлежали к государственному аппарату (административному, военному или судебному), поэтому можно заключить, что путь к получению шляхетства открывала только служба дворянскому государству.

Особое значение имела нобилитация учителей. Однако ни с точки зрения законодательства, ни с точки зрения практики это положение декрета 1817 г. не представляло собой новеллу. Вопрос о предоставлении шляхетства учителям обсуждался еще во времена деятельности в Речи Посполитой Эдукационной комиссии. Четырехлетний сейм 1788-1792 гг. под давлением консервативных сеймиков обошел молчанием соответствующее предложение Г. Коллонтая. Лишь Гродненский сейм 1793 г. предоставил учителям это право наравне с военными. Таким образом, нобилитации времени Королевства Польского стали в известной мере только продолжением законодательства и практики предшествовавшего периода. Однако они были особенно важны, поскольку, применительно к учителям, отражали осознание правящими верхами и шляхтой значения политики в области народного просвещения для сохранения польской национальной и государственной традиции и господства дворянства в сфере общественного сознания.

Оформление социального и сословного статуса дворянства Королевства Польского было завершено после подавления Ноябрьского восстания 1830 г. 7 июля 1836 г. в Петербурге Николай I подписал закон о дворянстве 34, согласно которому дворянский статус польских шляхтичей подлежал документальному подтверждению и узаконению. С этой целью в 1837 г. для Польши создавалось расположенное в Петербурге особое учреждение российского Правительствующего сената по регистрации и охране дворянских прав – Герольдия Королевства Польского. Всего в Королевстве было узаконено шляхетство 3 863 лиц (фамилий), отказано по 104 прошениям и 1456 прошений отложено до предоставления доказательств 35. Основаниями для признания дворянства служили:

Эти меры царских властей и администрации И. Ф. Паскевича в Королевстве Польском Е. Едлицкий справедливо расценил как «восстановление сословного строя», «формирование вновь шляхетского сословия», «возобладание в законодательстве консервативных тенденций» и «в известной мере поворот к старопольским феодальным основам организации общества» 37. Политика Николая I, направленная на подавление революционного движения в России, в Польше и в Европе в целом, была связана с усилением реакции во всех сферах общественной жизни. Однако его курс на консервацию сословного строя, прав и привилегий дворянства не отличался новыми качественными чертами по сравнению с предшествующим периодом. В 1830-е гг. аналогичные меры по упорядочению правового статуса дворянства как господствующего сословия были предприняты в России и в других областях империи, в том числе и в Королевстве Польском. Общим для этих мер было лишение сословных прав мелкого безземельного дворянства, ограничение доступа в дворянство выходцев из других сословий, охрана дворянского характера государственного аппарата и гарантий монопольного права «благородного» сословия на владение землей и крестьянами. В Королевстве Польском, как и в других областях империи, где крестьяне в начале XIX в. получили личную свободу от крепостной неволи (например в Прибалтике), охрана дворянских прав касалась монополии на землю и консервации феодальной зависимости крестьянства, что открывало для помещиков возможность его полуфеодальной эксплуатации. Законодательное оформление сословных привилегий и сословной замкнутости шляхты в Королевстве Польском в 1830-е гг. приобрело, по сравнению с конституционным периодом, некоторые новые черты, однако сами привилегии и в первую очередь монополия на землю остались без изменений. Шляхта, как отмечал Г. Грынвассер, используя свое политическое (то есть сословное) превосходство, рассматривала все права крестьянина на землю, которую тот обрабатывал, как права сеньориальные, а самого крестьянина – как временного держателя господского имущества 38. Именно в главном вопросе о шляхетской монополии на владение землей состояла принципиальная преемственность шляхты как сословия Речи Посполитой, Княжества Варшавского и Королевства Польского. Фундаментальным основанием для признания шляхетства по закону о дворянстве 1836 г. стало владение недвижимыми имениями до 1775 г. По нему подтверждение дворянства получили 60% шляхетских фамилий. Несомненно, что шляхтичи-землевладельцы составляли подавляющее большинство и среди прочих категорий лиц, получивших подтверждение дворянства. Если суммировать число владельцев недвижимых имений и число держателей государственных имуществ в 1827 г., то получим 5 090 фамилий. Практически аналогичной величины будет сумма фамилий, получивших подтверждение шляхетства, и фамилий, ожидавших такого подтверждения после 1837 г. (5 319). Именно они составляли господствующее шляхетское сословие Королевства Польского.