Коллектив авторов - Польша и Россия в первой трети XIX века

Стремясь повысить уровень сукноделия, российское правительство всячески поддерживало развитие его базы – овцеводства, а также обращало внимание на удешевление производимого сукна и улучшение его качества. В 1828 г. было издано положение, согласно которому поставляющие в казну сукно фабриканты должны были продавать государству «улучшенного сукна» не пятую, а третью часть, с последующим увеличением доли высококачественной продукции. Таким способом российское правительство надеялось «освободиться от покупки тонких сукон в Западной Европе», а также «увеличить экспорт русских шерстяных материй за границу», в первую очередь в азиатские страны 52.

Современники связывали некоторые успехи в сукноделии не только с покровительственной политикой правительства, но и со снижением цен на хлеб, что заставило помещиков обратить внимание на промышленное производство. Применение машин, начатое с 20-х гг. XIX в., в основном на московских суконных предприятиях, с 30-х гг. распространилось и в других российских губерниях. В этот же период проводились опыты по производству высококачественной безворсовой или камвольной шерсти. В 1826 г. предприятие по выработке камвольных тканей открылось близ Риги, а с начала 30-х гг. они появились в Москве. По подсчетам Е. Ф. Зябловского, в 1830 г. в России числилось 389 суконных фабрик, на которых трудился 67 241 рабочий. Самое большое число суконных предприятий находилось в Московской губернии, за ней следовали по мере убывания губернии Волынская, Гродненская, Подольская, Рязанская, Симбирская, Пензенская, Белостокская область, Тамбовская, Курская и другие губернии 53.

В Польше и в России одним из наиболее характерных крестьянских промыслов было выращивание и переработка льна, изготовление холста и других льняных тканей. В Королевстве Польском в 1815-1830 гг. льняное и конопляное производства, особенно изготовление грубого и полутонкого полотна, были широко распространены в деревнях Люблинского, Калишского, Августовского и Плоцкого воеводств. Правительство всемерно поддерживало создание крупных предприятий, на которые не только привлекались бы иностранные специалисты, но и активно использовалась новая техника. В феврале 1828 г. Т. Копиш подписал с правительством контракт на устройство в Лодзи фабрики полотна и столового белья. За предоставленную ссуду в 30 тыс. злотых, возможность беспошлинно ввозить 1 000 центнеров полотна (продажа которого в Варшаве сразу давала предпринимателям возможность составить значительные капиталы) и ряд других льгот Копиш должен был покупать полотно у местных ткачей, белить и отделывать его, а затем продавать оптом. Выходец из Саксонии И.Рундцигер, получив ссуду 76 300 злотых, также основал механическую прядильню льна в Лодзи. Однако, по свидетельству современников, из-за недостатка оборотного капитала и того, что Копишу – основному конкуренту Рундцигера – был разрешен беспошлинный ввоз пряжи, предприятие последнего находилось в бездействии. Промышленная переработка льна развивалась в Королевстве Польском высокими темпами. За пять лет, с 1823 по 1828 г., количество льняных изделий, поступивших в торговлю, возросло с 2 500 000 до 3 581 804 локтей 54.

Льняная промышленность Российской империи, центрами которой в начале XIX в. были Владимирская, Калужская, Костромская, Московская и Ярославская губернии, в основном ориентировалась на внешний рынок. Российское полотно экспортировалось в XVIII и первой половине XIX в. преимущественно в Великобританию. Однако присоединение к континентальной блокаде лишило российскую полотняную промышленность этой возможности. С начала 20-х гг. XIX в. проявилась стойкая тенденция падения цен на полотно, что привело к уменьшению посевов льна и сокращению производства льняных тканей, изготовление которых не выдерживало конкуренции с более дешевой и легко изготовляемой хлопчатобумажной тканью. Льняные предприятия начинали работать главным образом на внутренний рынок. Предприниматели, в условиях резкого сокращения экспорта и переориентации в большей степени на российского потребителя, раздавали пряжу по крестьянским избам и не стремились использовать технические новинки и усовершенствования, поддерживая тем самым ее ручную обработку. Дешевая рабочая сила не способствовала тому, чтобы производство переходило на машинную обработку льна, несмотря на то, что правительство всячески пропагандировало этот способ, создав на Александровской мануфактуре в Петербурге в 1811 г. особое отделение механического прядения. Инициативу государства поддержал в начале 30-х гг. владимирский фабрикант Е. Елизаров, который также ввел на своем предприятии механическое льнопрядение, но широкого распространения эти единичные нововведения не получили. В 1830 г. в России насчитывалось 190 полотняных фабрик, на которых работало 26 845 человек 55.

Ко второй четверти XIX в. ведущее место в России, как и в других европейских государствах, заняло хлопчатобумажное производство, создание и оснащение предприятий для которого не требовало значительных капиталовложений. Широкий сбыт продукции, сравнительная дешевизна, прочность, красота позволяли изделиям из хлопка успешно конкурировать с достаточно дорогой льняной продукцией. Хлопчатобумажные предприятия использовали сырье, привозимое из-за границы, поэтому изначально эта отрасль стала сферой приложения купеческого капитала с широким использованием наемного труда.

Из трех самостоятельных отраслей хлопчатобумажного производства (бумагопрядение, ткачество, набивка) в Российской империи сначала научились набивать ситцы, затем их ткать, и только после этого появилось бумагопрядение. Ткачество, крашение и печатание ситцев получили широкое распространение в Московской, Владимирской, Калужской и Костромской губерниях. Наряду с возникшим в Петербурге во второй половине XVIII в. ситценабивным производством по иностранному миткалю, к началу XIX в. в Московско-Владимирском районе получила широкое распространение набивка по миткалю отечественному. Работа на этих предприятиях велась в основном вручную. Механизированы были только прокатка, аппретура, беление. Во второй четверти XIX в. Московско-Владимирский район становится и центром ткачества. Ткачи, в основном крестьяне-ремесленники, получавшие от купца-фабриканта или скупщика английскую, а с начала XIX в. – бухарскую пряжу, ткали миткаль и отправляли затем изготовленную ткань на мануфактуру для беления и набивки. Таким образом, ткачество существовало в форме рассеянной мануфактуры с использованием в основном ручного труда 56.

Бумагопрядение в России возникало сразу как фабричное производство. Первыми бумажную пряжу стали изготавливать существовавшая с 1798 г. казенная Александровская мануфактура и основанная в 1808 г. частная мануфактура московского купца Ф. Пантелеева. Расцвет со второй половины 20-х гг. бумагопрядильных предприятий, находившихся в упадке после Отечественной войны 1812 г., произошел в немалой степени благодаря введению таможенного тарифа 1822 г., в котором были установлены высокие пошлины на иностранную пряжу, но сохранен беспошлинный ввоз хлопка. Кроме того, в соответствии с указом, принятым в апреле 1820 г., возвращались пошлины за ввозимые в Россию белые материи, поступавшие на ситцевые фабрики. Правда, с 1824 г. эта льгота была сохранена только для высших сортов бумажных тканей. Принятые меры оказали положительное влияние на развитие российского бумагопрядения 57. В 1830 г. на предприятиях хлопчатобумажной промышленности работало 76 228 человек. Основная масса продукции, произведенная 538 фабриками, сбывалась в российских городах и на ярмарках, и не более одной десятой ее части поступало на экспорт, в основном в страны Азии 58.