Дмитрий Федосов - Рожденная в битвах. Шотландия до конца XIV века

Отставание от Англии в общественно-экономическом плане было значительным и даже поддается определению во времени: английские города заметно выросли уже в XI в., а в XII в. в них сложились торговые гильдии; в Шотландии же бурги появились лишь в XII в., а их торговые гильдии — с начала XIII в. Здесь разрыв измеряется почти столетием. Но даже не прибегая к подобным расчетам, нельзя забывать, что самая южная, богатая, «передовая», земледельческая область Шотландии (Лотиан) походила на самую северную, бедную, «отсталую», скотоводческую область Англии (Нортамберленд).

На ходе феодализации Шотландии я уже останавливался. Обращу внимание на ее основные особенности. Распространение новых отношений было более медленным и неравномерным, чем в Англии. Нормандское завоевание глубоко отразилось на истории обеих стран, хотя и совсем по-разному. В Англии при внешнем рассмотрении его последствия более ощутимы: оно проходило стремительно и насильственно, приведя к смене правящей династии и (во многом) правящего класса. Однако эти изменения были не столько общественно-экономическими, сколько политическими и культурными. Англия уверенно продолжала движение к феодализму, которое началось задолго до коронации Вильгельма I. В Шотландии «завоевание» заключалось в мирном двухсотлетнем расселении по стране англо-нормандских и фламандских иммигрантов, которые, наряду с гэльской знатью, образовали сословие феодалов. Это «нормандское преобразование» означало решительный шаг вперед, поскольку Шотландия фактически только вступила на путь феодализации. Другими словами, победа феодализма в Шотландии в большей степени обусловлена влиянием извне.

Из такого вывода отнюдь не следует, что феодализация Шотландии была чисто внешней, навязанной стране по воле короны. Впервые появившись на юго-востоке в конце XI — начале XII в., новые социально-экономические формы не быстро, но необратимо и органично продвигались на север и запад, накладывались на существующие общественные отношения и дополняли их, пока наконец в XIV в. не достигли самых отдаленных горных и островных областей. Шотландский феодализм не являлся половинчатым и неразвитым, как некогда утверждали английские историки. По общим признакам он соответствовал западноевропейской, в частности англо-нормандской, модели. С другой стороны, в сравнении с Англией и странами континента феодальному строю в Шотландии присущи многие самобытные черты.

В отличие от Англии и ряда других государств, экономика Шотландии основывалась главным образом на скотоводстве, крестьяне в большинстве сохраняли личную свободу, города имели прежде всего торговое значение при сравнительной слабости ремесленного производства. Имелось и множество более частных особенностей: безвозмездность церковных владений, морская разновидность военной службы, отсутствие «щитовых денег» и побора на городские стены и т. д. Шотландский феодализм был менее сложным и многоступенчатым, менее «бюрократическим», чем английский. Сеньор стоял ближе к простолюдину, понятие «знатности» было более широким и доступным, чем обычно, а горизонтальная (клановая) структура общества нередко оказывалась прочнее феодально-иерархической вертикали. И хотя историю Шотландии менее всего можно назвать безмятежной, все же до периода позднего Средневековья в стране не произошло ни одного сколько-нибудь крупного крестьянского или городского выступления классового или антифеодального характера. [95] У нас нет достаточных оснований считать таковыми мятежи родовой знати против королевской власти, которые временами вспыхивали на гэльском северо-западе в XI — начале XIII в. Разумеется, средневековое шотландское общество было далеко от социальной гармонии и благоденствия, но не подлежит сомнению, что сословные противоречия в нем были куда менее резкими, чем в Англии или Франции (снова вспомним однопалатный парламент).

Самая своеобразная, если не уникальная, черта средневековой Шотландии — соседство и взаимодействие феодальных отношений с клановыми. Понятие «клан» уже давно употребляется как синоним слова «род». Но в строгом смысле клан — не всякий род, а только тот, что сложился на шотландской почве в VI–XVI вв. К сожалению, из-за редкости ранних гэльских источников нелегко составить полное представление об этой живучей, архаичной и в то же время достаточно гибкой социальной форме, хотя я и постарался ее обрисовать в одном из разделов третьей главы. Трудно не согласиться с проницательным замечанием Т. К. Смаута, что «различия в общественной структуре между <���…> Highlands и Lowlands состояли большей частью в акцентах — «горное» общество основывалось на родстве, преобразованном феодализмом, а “равнинное” общество — на феодализме, смягченном родством». {612} 612 Smout T. С. A History of the Scottish People. L., 1972, p. 43. Во всяком случае, известно довольно для заключения, что клановой системы в ее шотландском обличье не было ни в Ирландии, ни в Уэльсе, ни тем более в Англии.

Определить место Шотландии в средневековой Европе помогает ее географическое положение в треугольнике Ирландия — Англия — Норвегия. Действительно, все три страны не только оказывали на нее сильное и продолжительное влияние, [96] Воздействие соседей было многообразным, и шотландцы оказались способными учениками. Еще в конце XII в. валлиец Гиральд писал: «Шотландия в наши дни, по мнению многих лиц, не только сравнилась с Ирландией, своей наставницей, в музыкальном искусстве, но и превосходит ее; так что ныне обращаются к оной стране как к источнику сей науки» (Giraldus Cambrensis. The Topography of Ireland. Ed. T. Wright. Cambridge, Ontario, 2000, p. 71). но и стали местом исхода в Шотландию многочисленных переселенцев. Вместе с тем возникновение Королевства Скоттов — не просто итог соединения трех заимствованных традиций (нельзя забывать о культурном своеобразии местных племен пиктов и бриттов). Условия Шотландии неповторимы, и уже вскоре проявились значительные расхождения с соседними и во многом родственными государствами. Прежде всего сказались природно-экономические отличия: Шотландия была богаче Норвегии, но беднее Ирландии и Англии. Не менее важно и то, что в Шотландии сложилась настолько прочная государственность, что, не в пример Ирландии и Норвегии, она не оказалась под иноземным владычеством. Об англо-шотландских различиях уже было сказано немало.

Интересно сравнить Шотландию с еще одной, более отдаленной от нее горной страной — Швейцарией. Их объединяет и сходство природных и экономических факторов, и пестрота местных условий и этнокультурных групп, и вековая отважная борьба за свободу с могучим внешним врагом, будь то Плантагенеты или Габсбурги. Правда, Шотландия издревле развивалась как единая монархия, а Швейцария — как федерация кантонов-республик. Не могли быть тождественными и их феодальные системы. Но в обеих странах почти одновременно наблюдалось явление, которое в XIII в. набирало силу в разных частях Европы, — эволюция самосознания и средневековой народности, что и стало, как уже отмечено, главной причиной войн за независимость Шотландии и их исхода.