Антон Керсновский - История Русской армии. Часть 1. От Нарвы до Парижа

Следом за шведской армией из Киева, через Волынь и Малополыпу шла конная армия Меньшикова [25]в составе 40000 пик и сабель (20000 драгун – вся конница Киевской русской армии – и 20000 малороссийских казаков).

Подойдя к Калишу, Меньшиков решил атаковать своими драгунами корпус Марденфельда и потребовал участия в бою войск Августа II, который волей-неволей поставлен был в необходимость принять участие, правда, совершенно пассивное, в сражении.

Честь победы при Калише 18-го октября 1706 года принадлежит исключительно русским. Марденфельд со шведами сдался, его польские союзники были рассеяны… Других войск у короля Лещинского не было, и калишское сражение, – Фрауштадт с переменившимися ролями, – отдавало снова всю Польшу в руки союзников. Калишский бой знаменит тем, что в нем с русской стороны не действовало ни одного пехотинца. Это чисто кавалерийская драгунская победа. У Меньшикова было 17000 драгун, у противника 27000 человек, из коих 1000 убито, 4000, во главе с Марденфельдом, взято в плен, остальные рассеяны. Наш урон – 400 человек, в 13 раз меньше.

Счастье улыбалось Августу, но саксонский курфюрст боялся им воспользоваться. Страшась гнева шведского короля, он отправился в Саксонию уговорить Карла XII не расторгать договора, а Меньшикова отослал на зимние квартиры в глубь Галиции. Мир Саксонии со Швецией был объявлен 1-го ноября.

Отныне у шведского короля оставался один лишь противник – и вся тяжесть борьбы обрушилась на одну Россию.

Сознавая те бедствия, которые придется испытать России от неизбежного теперь нашествия, Петр Великий пытался предложить Карлу XII мир, оговаривая для себя лишь сохранение Петербурга – окна в Европу и соглашаясь отдать все остальные свои завоевания. Однако Карл, считая это следствием боязни, предъявил самые унизительные условия, на которые русский Царь, конечно, не мог согласиться.

России оставалось изготовиться к тяжелому единоборству. Петр приказал усилить оборону Киева, Смоленска, Пскова и Новгорода, укрепить Великие Луки. На случай же самого несчастного оборота войны укреплялись Кремль и Китай-город. Устроено предмостное укрепление в Копысе на Днепре и исправлена линия засек Псков – Смоленск – Брянск.

В армию прибыли рекруты набора 1705 года (первого за войну), пополнившие ее ряды. Войска отдохнули под Киевом от гродненского сидения и утомительного отхода. В главных силах с лета 1706 года стало считаться 60000 человек. По словам англичанина Витворта, видевшего армию в 1707 году, она состояла из здоровых, статных, хорошо обученных молодцов и очень изменилась со времени кампании в Польше. Материальная часть и конский состав, правда, оставляли, по его словам, желать лучшего (оружие плохо, а лошади и того хуже). Любопытно, что все иностранцы, видевшие русскую армию в первой половине XVIII века, весьма критически относятся к нашей коннице. Малорослая порода русских лошадей не выигрывала, конечно, при сравнении с рослым конским составом европейских армий. Австриец Парадиз [26], наблюдавший русскую армию 30 лет спустя после Витворта – в эпоху Миниха – пишет, что кавалерию за драгунов и почитать нельзя, лошади до того плохи, что ему часто случалось видеть, как драгуны, сходя с коней, валили их на землю. Это последнее утверждение надо отнести за счет развесистой клюквы, тем не менее доля правды во всех этих суждениях, конечно, есть. Императрица Анна Иоанновна в одном из своих указов констатирует, что до сего времени при нашей кавалерии употребляемые лошади по природе своей к стрельбе и порядочному строю весьма не способны… Как бы то ни было, при всех этих недостатках русская конница имела победы, каких никогда не имела и не будет иметь конница других стран. Имена Калиша, Лесной, Полтавы, Переволочны [27], Пасс Круга, Палцига и Кунерсдорфа тому доказательство.

На военном совете в Жолкиеве [28](квартиры Меньшикова) был выработан план действий, вполне согласный с обстановкой. Во исполнение его главные силы нашей армии весной 1707 года перешли из киевского района в район Вильна – Минск, причем непроходимое Полесье огибалось маршами к Висле, а оттуда к Неману (движение совершалось по неприятельской стране, но Карл XII был далеко, а Лещинский бессилен). Оборона Киева поручалась Мазепе с казаками.

Таким образом, на севере Полесья Петр решил вести упорную активную оборону границ, а на юге пассивную, возлагая эту последнюю задачу на малороссийскую милицию, особенно пригодную для защиты своего родного очага.

Весь 1707 год прошел в усиленных приготовлениях к войне обеих сторон. Окончив приготовления. Карл выступил в поход на Россию. Глубокой осенью двинулся он из Познани в Литву. С ним было 35000 человек (из общего числа 116000, которыми он мог бы располагать). Из 116000 шведов 35000 было при короле, остальные были разбросаны по всему северо-востоку Европы – 16000 Левенгаупта в Лифляндии, 15000 Либекера [29]в Финляндии, 8000 генерала Крассова оставили в Польше поддерживать шаткий трон Лещинского, а 42000 стояли гарнизонами в Прибалтике, шведских владениях в Германии (Померания и Голштиния [30]) и самой Швеции. 29-го декабря он перешел по льду Вислу и двинулся в Мазовию по кратчайшей дороге – дремучими лесами, встречая всевозможные препятствия со стороны враждебного населения. Его авантюристической натуре всегда хотелось идти по линии наибольшего сопротивления.

В феврале 1708 года шведский король расположил свое изнуренное войско на квартиры у Сморгани. Петр I сосредоточил всю армию в Чашниках: отсюда он мог предупредить неприятеля либо в днепровском тет-де-поне, Копысе (если бы Карл продолжал свое движение на восток – к Березине и Днепру), либо в Полоцке (если бы он пошел на север к Двине и дальше в Прибалтику). Авангард Меньшикова (драгуны) стал в Минске, опустошив всю округу.

Свой поход в Россию Карл XII мог начать двояким образом: 1) отнять у Русских их завоевания в Прибалтике и, соединившись с оставленным там корпусом Левенгаупта, направиться в глубь России, 2) действовать прямо против русской армии. Первый план отвечал в своем начале идее стратегической обороны, а оборону шведский король решительно отвергал в продолжение всей своей военной карьеры. Поэтому он избрал второй план – двинуться прямо на Русских.

Для этого единственный удобный путь был от Минска на Смоленск и Москву коридор между Двиной и Днепром – классический путь нашествий на Россию с Запада. Несомненно, этот путь и был бы избран Карлом, если бы не измена Мазепы, обязавшегося по договору дать шведам зимние квартиры в Северской области (нынешняя Черниговская губерния), довольствовать их в течение всего похода и присоединиться к ним со всеми казаками, как малороссийскими, так и донскими.