Елена Браун - Ричард III и его время. Роковой король эпохи Войн Роз

В данном случае изображения Ричарда III очень четко иллюстрируют историографическую ситуацию. В первой половине XVIII в. возник интерес к собиранию и изучению средневековых источников, в том числе документов и хроник времен Войн Роз. К середине столетия материала оказалось достаточно для аргументированного пересмотра оценки правления Ричарда III — вышло несколько апологетических работ. С мнением защитников Ричарда согласились далеко не все, но было одно положение, которое им удалось блестяще доказать — Ричард III не обладал никакими существенными физическими недостатками. С конца XVIII столетия изображения Ричарда III базировались исключительно на копиях прижизненных портретов, они показывают здорового, привлекательного мужчину.

Указанная тенденция достигла логического завершения в XIX в. Картины и гравюры конца XVIII–XIX столетий, изображающие Ричарда III, можно разделить на две группы. К первой относятся гравюры, копирующие современные изображения Ричарда из Солсберийского свитка, родословной Невилей и др. Ко второй группе можно причислить гравюры и картины, при создании которых художники опирались исключительно на собственное представление о Ричарде III. Все они изображают мужчину без каких бы то ни было физических недостатков, в большинстве случаев Ричард III запечатлен в доспехах в гуще сражения. Такого рода гравюры обычно создавались как иллюстрации к историческим книгам. Существование значительного числа изображений, вовсе не учитывающих портреты XVI — XVIII вв., возможно, свидетельствует о существовании «обратной тенденции» в восприятии тюдоровского мифа — визуальный образ мифологического Ричарда III представлялся настолько далеким от реальности, что художники предпочитали или обращаться к прижизненным изображениям, или изобретать своего собственного Ричарда Глостера. В настоящее время «горбатый король Ричард» продолжает существовать только в сфере искусства — на театральных подмостках и на страницах классических исторических романов.

Подведем итоги. Исторический Ричард III отличался от людей с нормальным телосложением лишь незначительным неравенством плеч. Миф о его уродстве был создан сознательно и являлся одним из краеугольных камней тюдоровской концепции завершения Войн Роз. Чтобы выглядеть в глазах современников и потомков спасителями Англии, первым Тюдорам необходимо было сделать Ричарда III тираном, убийцей и т.п., а лучшим доказательством порочности Ричарда III, его преступлений должна была стать его якобы отталкивающая внешность — зеркало искореженной души. Недолгое царствование Ричарда облегчало эту задачу.

Работа по превращению Ричарда III в монстра началась сразу же после его смерти. Основой для деятельности пропагандистов стало то, что правое плечо Ричарда III было выше левого. Уже спустя несколько лет после битвы при Босворте появились первые работы, отмечающие ненормальность рождения Ричарда III, начали ходить упорные слухи о том, что последний монарх из династии Йорков был горбуном. К концу 1510-х гг. список предполагаемых уродств Ричарда 111 серьезно расширился; прибавились неправильное телосложение и сухая левая рука. В изобразительном искусстве трансформация визуального образа Ричарда III была постепенной, идеям пропагандистов и историков требовалось время для того, чтобы быть воспринятыми живописцами и их заказчиками. Шекспир придал легенде о «горбатом короле Ричарде» драматическую завершенность, в «Исторических хрониках» Ричард Глостер превратился в некоего потустороннего монстра с огромным горбом, чудовищно деформированной левой рукой, кривыми ногами неравной длины и отталкивающим лицом. Завершающим штрихом стала «дьявольская» хромота Ричарда III.

В начале XVII в. этот жуткий образ стал общепринятым, но тогда же началось и обратное движение, появились первые исследования, оспаривающие пороки и уродство Ричарда III. Обратное превращение из монстра в человека происходило постепенно на протяжении XVIII столетия. К началу XIX в. отсутствие у Ричарда III заметных физических недостатков стало историографической нормой.

В процессе трансформации внешности Ричарда III ведущая роль, бесспорно, принадлежала не изобразительному искусству, а историографии и драматургии. Тем не менее можно констатировать, что имело место и взаимовлияние — в частности, именно распространением т.н. зеркальных портретов можно объяснить путаницу с тем, было ли левое плечо Ричарда выше правого или наоборот. Кроме того, живописцы далеко не во всем следовали за историографами. Художники крайне неохотно рисовали Ричарда III сухоруким, сколько-нибудь распространенными такие изображения были только в первой половине XVII в. Наконец, на протяжении XVI — первой половины XVII в. в изобразительном искусстве наблюдалась уникальная, не характерная для историографии, тенденция к увеличению видимого возраста Ричарда III. «Старение» Ричарда Глостера было вызвано в первую очередь тем, что он превращался в своеобразный символ Войн Роз. Начав изображать Ричарда Глостера человеком, разменявшим пятый десяток, художники как бы закрепили это положение вещей и дали свободу фантазии драматургов. Не случайно шекспировский Ричард активно участвует во всех сражениях и интригах Войн Роз.

В заключение хотелось бы подчеркнуть, что разрушение тюдоровского мифа о Ричарде III началось именно с изменения представления о его внешности. Эта часть образа «мифологического» Ричарда оказалась наиболее уязвимой в силу очевидного противоречия с данными исторических источников. «Открытие» подлинного внешнего облика этого монарха в XVIII столетии не просто стало первым шагом на пути к демифологизации его правления, оно подтолкнуло и значительно ускорило указанный процесс.

Первые знания о Ричарде III пришли в Россию только в середине XVIII столетия. В 1759 г., т.е. всего через три года после открытия первого русского театра, актеры Волков и Дмитриевский самостоятельно перевели и поставили трагедию «Ричард III». Кстати, это была еще и первая постановка Шекспира в России. Мотивы, по которым Волков и Дмитриевский остановили свой выбор на этом произведении, почти очевидны — пьеса не слишком сложна для восприятия, в ней есть несколько весьма выигрышных ролей. К тому же спектакль был политическим реверансом в сторону императрицы Елизаветы. Шекспир создал настолько выразительный, сочный образ властолюбца, кровосмесителя и убийцы, что на его фоне любой монарх выглядел просто шикарно.

В течение XVIII столетия в России Ричард III оставался исключительно театральным персонажем. Активно ставили не только Шекспира, но и его переработки. Так, в 1779 г. в Петербурге прошла премьера «Ричарда III» немецкого драматурга Христиана Вейсе, а в 1780-х гг. шекспировская трагедия и пьеса Вейсе были переведены на русский язык. Для нас важно подчеркнуть — до начала XIX в. об историческом Ричарде III русскоязычная аудитория фактически ничего не знала. Этого короля представляли таким, каким его изобразил Шекспир.