Елена Браун - Ричард III и его время. Роковой король эпохи Войн Роз

15 августа послы обеих сторон встретились в деревне недалеко от Амьена. Людовик XI согласился на единовременную контрибуцию в 72 000 золотых крон и ежегодную выплату в 50 000. Девятилетнее перемирие закреплялось династическим браком — старшая дочь Эдуарда IV Елизавета должна была выйти замуж за сына Людовика XI. Английский король также потребовал, чтобы в соглашение был включен его союзник герцог Бургундии.

Реакция Карла Смелого была очень бурной. По свидетельству очевидцев, герцог пришел в страшную ярость — «топал ногами и клялся святым Георгием… обзывал короля Английского кривобоким», бастардом, «и вообще вылил на него все ругательства, какие только существуют на свете». Выпустив первый пар, Карл немедленно отправился к Эдуарду IV, чтобы лично высказать свое недовольство. Разумеется, в присутствии монарха и английских аристократов герцог был более сдержан. Он уже не бранился, а стыдил. Филипп де Коммин сообщает: Карл Смелый напомнил Эдуарду «о многих прекрасных подвигах английских королей, совершенных во Франции, и о великих тяготах, которые те с честью несли, и всячески хулил это перемирие… и заявил, что не согласится на перемирие с нашим (французским) королем до тех пор, пока не пройдет трех месяцев после возвращения короля английского домой, — дабы англичане поняли, что он вовсе не нуждался в их появлении».

Эдуард IV был крайне раздосадован. Ричард тоже выразил недовольство… но не речами Карла Смелого, а действиями британского монарха. Младший брат короля открыто заявил, что полностью согласен со словами герцога Бургундии. По его мнению, англичане не должны были заключать мир без бургундцев, следовательно, отказавшись от перемирия, Карл Смелый поступил как должно.

Неодобрение Ричарда никак не повлияло на решение Эдуарда IV. 29 августа 1475 г. он встретился с Людовиком XI в Пикиньи и подписал мирный договор. Необходимо подчеркнуть, что герцога Глостера не было в свите короля. Ричард до конца остался верен своим взглядам и не пожелал участвовать в заключении «позорного» мира. Этот демонстративный отказ вовсе не означал, что между братьями «пробежала черная кошка». Буквально в тот же день Эдуард IV пожаловал Ричарду новые земли. Возможно, король не сердился потому, что Ричард высказал свое несогласие открыто. Младшего брата можно было обвинить в чрезмерной горячности и воинственности, но его верность Эдуарду не вызывала сомнений.

Французский король весьма дорожил только что заключенным миром и всячески стремился произвести на англичан благоприятное впечатление. Многие вельможи получили от него роскошные подарки. В частности, герцог Гастингс обогатился на 2000 золотых. В отличие от других, Ричард Глостер не был замечен в получении того, что Филипп де Коммин едко именовал «пенсией». Герцог присутствовал на пиру в Амьене, он также согласился принять в дар серебряную посуду и несколько лошадей. Такие подарки были обычными в рыцарской среде, ни к чему не обязывали и ничем не унижали достоинства того, кому они предназначались.

Тем не менее переломить недоброжелательное отношение Ричарда Людовик XI не смог. С этого времени при французском дворе герцога Глостера стали считать опасным человеком и врагом Франции. Сам герцог также был не в восторге от пребывания на чужбине. Он одним из первых переправился в Англию и уже в начале сентября отбыл в свои северные имения.

Любопытно, что категоричная позиция Ричарда Глостера ничуть не уменьшила его популярности. Заключенный Эдуардом IV мир был приятен далеко не всем. Английская армия покинула Францию без потерь, но и без славы. Король и его приближенные действительно разбогатели, но солдаты вернулись домой ни с чем. Некоторые воины решили наверстать упущенное и занялись грабежами. Для усмирения недовольных Эдуарду IV пришлось проехать страну из конца в конец и отдать приказ безжалостно вешать всех, кто был замешан в мародерстве.

Итак, англичане были не в восторге от результатов французской кампании. И все же Эдуард IV остался в выигрыше. По мирному договору в Пикиньи он получил солидную единовременную выплату и устойчивый, независимый от Парламента источник доходов.

В том же 1475 г. Эдуард IV совершил еще одну выгодную сделку. Он продал свою пленницу Маргариту Анжуйскую французскому королю за 50 000 золотых. Современному человеку это может показаться не вполне этичным, но для XV столетия продажа и даже перепродажа пленников было вполне обычным делом. Маргарита возвратилась на родину. Вплоть до смерти в 1482 г. она жила в одном из имений своего отца на пенсию, назначенную ей королем Франции. Впрочем, Людовик XI не остался внакладе. В обмен на свободу Маргарита передала ему все свои наследственные права и все ценности, которыми владела.

В результате к концу 1475 г. Эдуард IV полностью избавился от финансовых проблем. Теперь король мог позволить себе «пошиковать». Он, не торгуясь, покупал дорогие ткани и роскошные украшения, пиры и празднества следовали одно за другим. Настало время задуматься об улучшении имиджа династии Йорков.

Первым шагом на этом пути стало торжественное перезахоронение останков отца и брата короля, убитых в сражении при Уэйкфилде в конце 1460 г. Напомним, что сторонники Ланкастеров прибили головы Ричарда Йорка и герцога Ретленда к воротам Йорка. Как только Эдуард вновь занял город, он, конечно же, приказал снять головы своих родственников и захоронить там же, где уже были погребены их тела — в монастыре Святого Иоанна Евангелиста близ замка Понтефракт.

В 1476-м король решил перевезти останки Ричарда Йорка и герцога Ретленда в родовое гнездо Йорков — замок Фотерингей. Еще раз подчеркнем, этот жест был не только проявлением родственной любви, но и продуманной политической акцией. На церемонию были приглашены все британские аристократы, многочисленные представители духовенства, а также послы Франции, Священной Римской империи и Португалии.

Одну из главных ролей в этом благочестивом спектакле играл Ричард Глостер. В середине июля 1476 г. Ричард приехал в Понтефракт, чтобы заняться приготовлениями к церемонии. 21 июля останки Ричарда Йорка и герцога Ретленда были эксгумированы. По приказу Ричарда гробы поместили в крытые катафалки, задрапированные черным бархатом. Их везли вороные лошади в черной сбруе и спускающихся до земли траурных попонах. По обычаю того времени на гроб герцога Йорка положили восковую фигуру, которой скульпторы попытались придать максимальное сходство с покойным. Дабы подчеркнуть, что Ричард Йорк имел законное право на трон, его изображение было облачено в темно-голубую траурную мантию с королевским гербом; ангел держал над его головой королевскую корону.

Печальное шествие двигалось нарочито медленно под пение молитв. За похоронными дрогами тянулась бесконечная вереница скорбящих, с ног до головы закутанных в длиннополые черные одеяния. Первым был Ричард Глостер, за ним следовали граф Нортумберленд, лорд Стенли и другие пэры. Позади ехали несколько десятков герольдов, епископов и аббатов. Замыкали процессию 400 бедняков с горящими факелами в руках.