Михаил Елисеев - Войны Суздальской Руси

Между тем Юрий уже собирал полки. К Святославу прибыли три сотни половцев, и ханы уверяли, что если ему потребуется больше людей, то они пришлют незамедлительно. Вскоре суздальские войска выступили в поход, и у Ольговича появилась надежда, что всё обойдется. Но не обошлось. В это время черниговские и киевские полки уже осаждали Путивль, и когда Изяслав Мстиславич сведал о том, что Долгорукий выступил в поход, он принял соответствующие меры. Киевский князь проявил себя великолепным дипломатом. Вступив в переговоры с рязанским князем Ростиславом Ярославичем, двоюродным братом черниговских князей, он убедил его напасть на владения Юрия. Согласно Ипатьевской летописи, Юрий дошёл уже до Козельска, когда ему сообщили о нападении Ростислава.

И вот здесь перед суздальским князем возникла дилемма — либо идти на помощь союзнику и бросить свои земли на произвол судьбы, либо нарушить слово, данное Святославу. Поразмышляв, Юрий принял половинчатое решение. Сам он решил вернуться назад и отразить нападение Ростислава, а сына Ивана с дружиной отправил на помощь Святославу. Пусть и невелика подмога, но новгород-северский князь должен видеть, что Долгорукий его не бросает на произвол судьбы. Святослав, человек умный, поймёт, что не мог Юрий в данной ситуации поступить иначе. И действительно, когда Иван прибыл в Северскую землю, Святослав был искренне рад, но ситуация неожиданно осложнилась. Дело в том, что Путивль сдался Изяславу Мстиславичу. Теперь путь киевским и черниговским полкам на Новгород-Северский был открыт.

Понимая, что его силы слишком незначительны, чтобы противостоять врагу, Святослав принимает решение уйти в землю вятичей. По его приказу из города спешно вывезли казну, а также его собственную семью и семью брата Игоря. Обоз под прикрытием княжеской дружины отправился в город Карачев. Но тут себя проявил Изяслав Давыдович. Он во что бы то ни стало решил изловить двоюродного брата и передать его своему киевскому тезке. Пусть вместе с Игорем в порубе посидит! А Давыдовичи тем временем окончательно разберут его волости. Черниговский князь повел в погоню за Святославом 3000 всадников, причем вместе с ним шли не только черниговцы, но и киевляне под командованием воеводы Шварна. Однако Святослав, у которого под командованием было всего три сотни половцев да небольшая дружина, 16 января 1147 года напал на своего зарвавшегося родственника и разбил его. После этого Ольгович спалил Карачев, принадлежащий Давыдовичам, и ушел в земли вятичей. Там он отпустил в степь половцев, а сам продолжил движение к границам Суздальской земли.

Между тем побитый Изяслав Давыдович вернулся к Изяславу Киевскому. Желая хоть как-то утешить своего незадачливого родича, тот отдал ему все земли Святослава, кроме Курска, который удержал за собой. Казалось бы, всё и теперь Давыдовичи успокоятся. Ан нет! По сообщению летописей, они объявили в земле вятичей награду за голову Святослава.

Между тем Юрий отправил на Рязань полки под командованием сыновей Ростислава и Андрея. Рязанский князь не стал их дожидаться, а просто ушёл к половцам. Братья Юрьевичи огнем и мечом прошли по беззащитным рязанским землям, а затем вернулись к отцу с полоном и добычей.

Не забыл Долгорукий и о своём новгород-северском союзнике. В Колтеск, где в это время находился Святослав, прибыл белозерский полк, насчитывающий 1000 бойцов: «тысячю Бренидьець дружины Белозерьское» (Ипатьевская летопись). Это была очень серьёзная сила, и, опираясь на неё, беглец вполне мог развернуть военные действия против Давыдовичей. Но не сложилось, поскольку в эти же дни тяжело заболел и умер сын Юрия Иван, который находился при Святославе. Тело княжича отвезли в Суздаль, а сам Святослав Ольгович пришел в верховья Оки и расположился в городке Любенске. Здесь его и застали посланцы Юрия, который прислал Святославу, его семье и приближенным богатые дары, а заодно извещал союзника, что отправит в его распоряжение другого сына с дружиной.

В начале весны 1147 года союзники нанесли ряд ударов по врагу. Юрий не простил новгородцам изгнания сына Ростислава и того, что они держат сторону его племянников Мстиславичей. Вечевики оправдывались, снова вспоминая клятву, данную их отцу Мстиславу, но, по мнению Долгорукого, это были отговорки и не более того. Суздальский князь в очередной раз захватил Торжок и разорил новгородские области по реке Мете. Святослав в это время вторгся в земли Смоленского княжества, прошел вверх по реке Протве и захватил принадлежащий Ростиславу Мстиславичу город Голяд. Ольгович находился в захваченном городе и занимался дележом добычи и пленных, когда к нему прибыл гонец от Юрия и передал слова, ставшие легендарными: «Приди ко мне брате въ Московъ» (Ипатьевская летопись). О том, что происходило дальше, известно всем: «Повеле Гюрги устроити обедъ силенъ и створи честь велику имъ» (Ипатьевская летопись).

После достопамятного пиршества Святослав и сын Юрия Глеб во главе дружин отправились на Оку. Там к Ольговичу подошли подкрепления — половецкие родственники привели степную конницу, а также наемные отряды бродников. Н.М. Карамзин так описывает этих наемников: «Сии люди были Христиане, обитали в степях Донских среди варваров, уподоблялись им дикою жизнию и, как вероятно, состояли большею частию из беглецов Русских: они за деньги служили нашим Князьям в их междоусобиях». После этого союзники повели наступление на землю вятичей и заняли её от Мценска до границ Северской земли. Святослав и Глеб были готовы развить успех, но тут в их лагере неожиданно объявились послы Давыдовичей. Слова, с которыми они обратились к Святославу, были весьма примечательны: «Не имей на ны в томъ жалобы, но будемы ecu за единъ мужь и не помяни злобъ нашихъ, а крестъ к намъ целуй, а отцину, свою възми, и что есми взяли твоего, а то ти възворотимъ» (Ипатьевская летопись). Братья прямо говорили своему недавно столь усердно гонимому ими же родственнику: забудем прошлое, будем стоять за одно, свои земли забирай себе, а всё твое разграбленное добро мы вернем. А против кого стоять заодно, было и так понятно — против киевского князя Изяслава.

Предложение было неожиданное, хотя и ожидаемое. Дело в том, что, пока Святослав сражался против вражеской коалиции, а затем воевал в земле вятичей, в Южной Руси происходили довольно примечательные события. Ещё в начале года томившийся в порубе Переяславля Игорь Ольгович сильно разболелся и, решив, что настал его смертный час, обратился к Изяславу Мстиславичу с просьбой постричься в монахи. Киевский князь отказать не мог, и 5 января Игорь принял постриг. Однако монах неожиданно выздоровел, чем весьма озадачил Изяслава. Поразмышляв, князь решил пока перевести Игоря в Киев и оставить в обители Святого Федора под крепким присмотром, а окончательное решение судьбы пленника отложил на потом. Одним конкурентом для Давыдовичей стало меньше, но, с другой стороны, и Изяславу Мстиславичу стало спокойнее, когда Игорь постригся в монахи и отошел от мирских дел. Но любое усиление киевского князя было для Давыдовичей смерти подобно, а потому их примирение со Святославом стало вполне закономерным. Однако они пошли дальше и вступили в переговоры с Юрием, подбивая его начать борьбу за Киев и обещая при этом оказать помощь в войне против Изяслава Мстиславича. Образовалась мощная коалиция, в которую вошли суздальский князь, братья Давыдовичи, Святослав Ольгович и его племянник Святослав, сын Всеволода Ольговича.