Михаил Елисеев - Войны Суздальской Руси

Между тем к Киеву с одной стороны подступил Владимирко, с другой стороны Юрий с союзниками. Долгорукий, Давыдовичи и Ольговичи отправились в стан галицкого князя и, не слезая с коней, поздравили друг друга с победой. Обсудив дальнейший план действий, решили отправить за Изяславом Мстиславичем погоню. Конные дружины повели Святослав Всеволодович и Борис Юрьевич. Но Изяслав отступление организовал очень грамотно, его гридни жгли за собой мосты и разрушали гати, а на бродах и переправах вступали в бой с передовыми частями противника. В итоге князь сумел уйти к себе на Волынь.

28 августа Юрий второй раз вступил в Киев. Всё происшедшее казалось ему дурным сном, который больше никогда не повторится. Но, что примечательно, выводов из случившегося князь абсолютно никаких не сделал, и в будущем это обернется для него огромными неприятностями. А пока сын Мономаха чувствовал себя победителем.

После грандиозного пира, который Долгорукий закатил для союзников, все князья разъехались по домам. Юрий же остался наедине с теми самыми проблемами, которые так и не сумел решить во время своего первого пребывания в Киеве.

Не успел Юрий Владимирович снова усесться на златой киевский стол, как судьба опять сыграла с ним злую шутку. Половцы, которых он нанял для борьбы с Изяславом, явились в земли Переяславского княжества и, не найдя врага, стали жечь и разорять русские земли. Сначала Долгорукий отправил в проблемный регион Святослава Всеволодовича с дружиной, а когда не помогло, то послал ему на помощь своего сына Андрея с полками. Половцы уважали только одно — силу и, видя, что теперь она не на их стороне, были вынуждены заключить мир и уйти в степь.

А дальше князь предпринял некоторые действия, которые должны были обезопасить его от повторения событий, приведших к потере Киева. Всем было памятно, как Глеб не заметил поход Изяслава на столицу и дал без боя повязать свою дружину! Как отмечает В.Н. Татищев, Юрий, зная храбрость и осторожность своего сына Андрея, «за которым в Киеве мог без боязни веселия свои исполнять», решил именно его отправить на границу с Волынью. Долгорукий отдал сыну Пересопницу, Дорогобуж, Туров и Пинск, поскольку тот уже успел зарекомендовать себя храбрым и умелым военачальником. В сообщении Василия Никитича настораживает другое — упоминание о пресловутых «веселиях» князя.

Вот какую характеристику Юрию дает историк: «Сей великий князь был роста немалого, толстый, лицом белый, глаза не весьма великие, нос долгий и искривленный, борода малая, великий любитель женщин, сладкой пищи и пития; более о веселиях, нежели об управлении и воинстве прилежал, но все оное состояло во власти и смотрении вельмож его и любимцев. И хотя, несмотря на договоры и справедливость, многие войны начинал, однако сам мало что делал, но больше дети и князи союзные, потому весьма худое счастье имел и три раз от оплошности своей из Киева изгнан был».

Согласно Татищеву, и друзья и враги видели Юрия «более о веселиях, нежели об управлении и войне прилежащим», поносили «его беспорядочное житие и правление». На мой взгляд, эти сведения можно отнести лишь к тому периоду, когда князь правил в Киеве. В Ростово-Суздальской земле перед нами предстает совершенно другой человек, талантливый руководитель и блестящий организатор, настоящий созидатель. Если бы было по-другому, то Юрий никогда бы не сумел так обустроить своё княжество, как он это сделал. Не бывает таких чудес, когда правитель заботится лишь о «веселиях», а государство развивается само собой. Просто князь трудится на благо своей земли, и это дает соответствующие результаты.

В Киеве же всё с точностью до наоборот. Невольно создается впечатление, будто Долгорукий просто не знал, чем ему заняться в древней столице Руси. Землю обустраивать? Торговлю развивать да хозяйство налаживать, вникая в каждую мелочь? Единственное, что он мог сделать, так это только поменять местных управленцев на своих, ростовских. Всё то, что суздальский князь умел делать очень хорошо и что было востребовано на северо-востоке Руси, было абсолютно не нужно Руси Южной. Для того чтобы здесь править, были нужны совершенно другие качества. Не по Сеньке оказалась шапка. Отсюда и «веселия».

Тем временем Изяслав Мстиславич не сидел сложа руки. Желая выиграть время, он вступил в переговоры с сыном Юрия, Андреем, чтобы тот выступил посредником между волынским князем и отцом. А сам послал своего брата Владимира за помощью к венгерскому королю. Одновременно он поддерживал контакты с киевлянами, которые были недовольны правлением Юрия, и благодаря им знал обо всём, что происходит в столице. Мало того, племянника звал Вячеслав. Поэтому, получив от короля Гёзы обещание прислать на помощь войска, Изяслав в очередной раз решил начать войну против своего дяди.

Дождавшись похода венгерских войск, волынский князь выступил на Киев. Трудности начались сразу же, поскольку, подойдя к Пересопнице, Изяслав понял, что ошибся. Андрей заранее стянул к городу войска и, как только появилась вражеская рать, приготовился к бою. Не желая терять своих людей в боях за город, Изяслав решил оставить в тылу Пересопницу и продолжить движение к Киеву. Но тут гонцы принесли ещё одну весть, которая резко меняла всю стратегическую ситуацию: Владимирко Галицкий собрал полки и выступил против Изяслава. Положение для Изяслава Мстиславича создалось хуже некуда, поскольку появился реальный шанс, что с одной стороны на него будет наступать Владимирко, а с другой — Юрий. У волынского князя были все шансы попасть в клещи.

Тщательно проанализировав обстановку, Изяслав принял единственное верное решение — идти прямо на Киев и не дать Юрию времени приготовиться к отпору. В этом случае, опираясь на поддержку киевлян, у волынского князя был реальный шанс захватить город. А затем, имея за спиной мать городов русских, можно было сразиться и с галицким князем. Приняв решение, Изяслав действовал быстро и дерзко. Стремительным броском был захвачен Дорогобуж, жители которого встретили Изяслава крестным ходом. Пополнив войска добровольцами, волынский князь перешел реку Горынь и подошел к городу Коречск (в наши дни Корец в Ровненской области). Здесь Изяслава Мстиславича тоже встретили колокольным звоном и торжественным шествием.

Между тем Владимирко соединил свои полки с дружиной Андрея Юрьевича и ринулся по следу Изяслава. Союзники заняли Дорогобуж, а затем подошли к реке Случь, на противоположном берегу которой стояли волынские войска. В течение трёх часов ратники Владимирко и Андрея пытались форсировать реку, вступая в жестокие схватки с бойцами Изяслава, но успеха добиться им так и не удалось. Впрочем, и сам Изяслав Мстиславич пытался организовать контратаку на противоположный берег, однако тоже безрезультатно. Прекратив бесплодные попытки, он отвел войска в лагерь. Между тем из Киева приходили вести о том, что у Юрия никаких войск под рукой нет и он по-прежнему пребывает в беспечности. Судьба давала Изяславу прекрасный шанс, и он им воспользовался.