Михаил Елисеев - Войны Суздальской Руси

Хотя в целом надо признать, что план Изяслава не допустить прорыва войск Юрия на правый берег Днепра был хорош. Особенно сильное впечатление на современников произвели военно-технические изыскания киевского князя. Причем летописец все эти усовершенствования на боевых ладьях напрямую связывает именно с именем Изяслава Мстиславича, а не кого-то из его бояр и воевод: «Бе бо исхитрилъ Изяславъ лодьи дивно» (Ипатьевская летопись). Как видим, сын Мстислава предстает перед нами не только талантливым полководцем и блестящим организатором, но и новатором в военном деле. Летописец пишет об этом в самых восторженных тонах: «Беша бо в нихъ гребци невидимо токмо весла видити, а человекъ бяшетъ не видити. бяхить бо лодьи покрыта досками, и борци стояще горе въ броняхъ и стреляюще, а кормъника два беста, единъ на носе, а другыи на корме, аможе хотяхутъ тамо поидяхуть не обращающе лодии» (Ипатьевская летопись).

Сражение на Днепре стало уникальным явлением в военной истории Древней Руси. Одни только технические разработки князя Изяслава заслуживают самого пристального внимания. Масштабы же битвы были грандиозны. Упорные бои развернулись на большой территории, сначала от устья Десны и до Киева, а затем в районе Витичева. Ни до него, ни после такие громадные флоты уже не вступали в противоборство на реках, протекающих по территории Руси.

Как только войска Юрия оказались на правом берегу Днепра, он сразу же отправил гонцов к Владимирко Галицкому с призывом выступить на Киев. Долгорукий обкладывал Изяслава, как медведя в берлоге. Если бы Владимирко со своими полками в данный момент присоединился к суздальскому князю, то на амбициях Изяслава можно было бы ставить крест. Не помогли бы ему ни отчаянная храбрость, ни ратное мастерство. В принципе, Юрий всё делал правильно, теперь ему надо было просто дождаться союзника из Галича, а затем уже идти на Киев.

Двигаясь следом за Изяславом, Долгорукий расположился у Белгорода. Это была довольно неплохая позиция, на которой Юрий мог стоять сколько угодно, ожидая подхода галицких полков. Время работало на суздальского князя. Но неожиданно, вопреки здравому смыслу, он велел войскам сниматься с лагеря и идти на Киев. Почему? Трудно сказать, возможно, что просто переоценил свои возможности.

Между тем Изяслав Мстиславич готовился к обороне города. Однако за городскими укреплениями отсиживаться не собирался. На военном совете решили до тесной осады дело не доводить и дать врагу бой прямо под стенами столицы. А уж если придется туго, то отступить за валы и там продолжить борьбу. Ипатьевская летопись в подробностях сохранила для нас описание боевого порядка полков Изяслава. Сам великий князь встал с дружиной перед Золотыми воротами и на всякий случай усилил позицию телегами из обоза. Изяслав Давидович расположил свои полки от Золотых ворот до Жидовских, а Ростислав Мстиславич с сыном Романом укрепился прямо перед Жидовскими воротами. Судя по всему, князья главный удар ожидали именно здесь, потому что летописец особо выделил, что «многое множество с ними». Борис Городенский со своими гриднями прикрыл Лядские ворота. Между княжескими дружинами встали отряды киевского ополчения, и теперь город был окружен плотным кольцом бойцов. Также серьезными естественными препятствиями на пути врага являлись многочисленные речки и овраги. Ратникам Юрия требовалось приложить максимум усилий, чтобы прорвать эту массированную оборону и выйти к городским стенам.

Тем временем Изяславу доложили, что подошла орда черных клобуков. В данной ситуации такие союзники оказались хуже врагов, поскольку пришли они со всеми домочадцами, пригнали огромные табуны лошадей и стада скота. По словам летописца, черные клобуки разграбили в окрестностях Киева монастыри, спалили множество сел и вытоптали все огороды. Изяславу Мстиславичу пришлось принимать срочные меры, чтобы решить эту проблему. Берендеев под командованием Владимира Глебовича отправили в район Ольговой могилы, где они и заняли позиции вплоть до Щековицы. Ковуи, торки и печенеги прикрыли район от Золотых ворот до Лядских и далее до села Берестова, Угорских ворот и Днепра. Теперь Изяслав был готов биться насмерть, но тут в дело вмешался Вячеслав.

Старик захотел решить дело миром, поскольку считал, что как старший в роду Мономаха обладает определенным влиянием на своих родственников. Поэтому он отправил к Юрию посольство с мирными предложениями. Однако Долгорукий знал, кто стоит за спиной его брата, а потому и ответил соответственно: «Ты мне как отец. Ежели хочешь в Киеве со мною управлять так, как ныне управляешь с Изяславом, а Изяслав пойдет в свое Владимирское, Ростислав в Смоленское владении, а мы между собою сами можем договориться обо всем. А Изяславу Киевом владеть не дам» (В.Н. Татищев). Смысл ответа был прост: к тебе претензий никаких, а вот к племяннику вопросы имеются. Биться-ратиться буду с ним, а не с тобой. Выбирай, с кем ты.

Но Вячеслав не унимался и прислал новое посольство. Он подтверждал права Юрия на Переяславль и отдавал ему Курск, а взамен требовал расторгнуть союз с Ольговичами. Но эти требования были для Долгорукого в данной ситуации неприемлемы. Зачем ему Переяславль и Курск, когда до столицы рукой подать! Ведь вся эта пересылка послами происходила в то время, когда рать суздальского князя стояла в городе Василеве, в 50 верстах от Киева. Поэтому Юрий прервал бесполезные переговоры и повел войска на Изяслава.

Рано утром полки Долгорукого и половецкая орда подошли к столице. Сидя на коне, суздальский князь прикрывал глаза рукой от солнца, пытаясь разглядеть, что творится за рекой. Всё пространство за Лыбедью было заполнено вооружёнными людьми, пешими и конными. Тысячи наконечников копий ярко сверкали в лучах солнца, пламенели в руках ратников большие червленые щиты, в глазах рябило от множества стягов. Юрий не ожидал, что его племянник соберет такую огромную рать, и поначалу даже смутился. Но отступать было поздно, и князь велел трубить атаку.

Как всегда, первым в битву устремился его сын Андрей, он повел в бой половецкую орду. Наступление велось со стороны Оболони, там, где когда-то протекала речка Лыбедь. Теперь же русло реки пересохло (в народе её так и называли Сухой Лыбедью), и это давало Андрею возможность не тратить времени на форсирование водной преграды. Половцы выпустили в киевские полки тучу стрел, а затем лавина всадников перешла речку. Напор степняков был силен, они сбили передовые части Изяслава и погнали их к главным силам. Натиск Андрея поддержал его двоюродный брат Владимир Андреевич, который повел через Сухую Лыбедь дружину. Однако дядька-кормилец вцепился в повод коня молодого князя и потащил его прочь, обратно через русло. И тем не менее половцы потеснили киевлян. Князь Андрей врубился в ряды смоленских гридней Ростислава; казалось, ещё немного и ему удастся прорваться к городским воротам.